– То есть, люди работают на них. – Закончила за него Ксенерва.
– Да. – Кивнул Аймон, немного поморщившись, что явно означало, что это далеко не вся, правда.
– Они рабы. – Сказала Ксенерва с каменным лицом. – Ты говорил, что это добровольный союз, что людей никто не принуждает.
– По сути, так и есть, их никто не держит. Просто идти им попросту некуда.
– Понятно. – Ксенерва была огорчена, но была удивительно спокойной. Это Аймона настораживало. – И кто эти даймоны?
– Они все из высокородных. Тебе лучше держаться от них подальше. Особенно от моего отца.
– Почему?
– Он довольно подлый хитрец, даже я не знаю, что он может выкинуть. А теперь тебе пора надень туфли, детка.
Последние слова прозвучали в обычной его манере, не терпящей возражений. Желание пойти в этот гадюшник у Ксенервы и вовсе пропало. Но врагов лучше знать в лицо, поэтому стоит пойти.
– Я зайду к Алииде…
– Ее сейчас нет. Она попросилась к человеческим детям. Я не стал возражать. Думаю, общение со сверстниками ей не повредит. – Он видел, как Ксенерва снова разозлилась. – Я приставил стражей, можешь не переживать.
– Только в следующий раз, не забудь сначала меня спросить, стоит ли куда-то идти моей дочери.
– Не забывай, что она и моя дочь. – Резонно заметил Аймон.
– Статус папаши к тебе можно применить с большой натяжкой, так что не бери на себя так много.
– А ты не играй из себя несчастную мать-одиночку.
– Что? – Возмутилась Кеси.
– Ничего! Надень, эти чертовы туфли и идем. Я еще минут пятнадцать назад сказал, что нам пора встречать гостей.
Ксенерва сжала челюсти, что даже зубы заскрепели, и, не переставая сверлить Аймона взглядом, все же надела туфли. Она сама подошла к даймону и взяла его под руку. От этого жеста Аймон в удивлении свел брови.
– Идем, красавчик. Нас кажется, заждались. – Слова прозвучали довольно резко, но Аймона это не смутило.
– А ты не безнадежна, малышка. – Усмехнулся даймон. – И не забывай улыбаться.
– Конечно, милый. – Расплылась Ксенерва в приторно-сладкой улыбке.
Миновав уже знакомый холл, они оказались в еще одном коридоре, который вывел их в другую часть замка. Обстановка здесь была более холодной, но более торжественной. Было видно, что готовились к празднику. Об этом говорили и многочленные вазы с цветами, и столы, накрытые шикарными скатертями и уставленные множеством блюд. Интерьер больше походил на средневековую классику. В позолоченных канделябрах горели свечи, наполняя своим мягким светом пространство зала и парадного входа.
