— Шикарно выглядишь, старуха. — В комнату вошел брат с перекинутой через руку белой шубкой. — Косы просто отпад.
Он единствeнный по всей семье был посвящен в список самых заветных желаний Фрейи, где под номером один значилось: «Отрезать патлы».
Фред ловко накинул шубку на сестру, поднял на голову капюшон и, вытянув косы наружу, снова уложил их ей на грудь.
— Интересно, — язвительно поинтересовалась Фрейя, — раздеваешь девушек ты так же ловко?
— Спрашиваешь! — Подмигнул брат, а Гудрун возмутилась:
— Фрейя, перестань. Ты девушка из хорошей семьи. Не забывай о чести рода.
— С вами забудешь, — буркнула девушка. — Я готова.
Я помню о чести семьи, я помню о чести семьи, блин. Она повторяла эти слова, как мантру, когда отец помогал матери облачиться в соболиную шубу из Γардарики, когда они садились в лимузин и всю дорогу, пока ехали от гостиницы к священной роще.
— Ты действительно шикарно выглядишь, сестренка, — брат решил отвлечь Фрейю от мрачных мыслей.
Она посмотрела на парня. Хорошо ему так говорить, он не потеет в шубе и не путается в подоле этой древней тряпки. Фред собирался перед торжественным жертвоприношением сыграть с парнями в кнаррлейк[3] — его по древнему обычаю сделанный из дерева мяч и бита гремели, перекатываясь в багажнике — и потому одет был удобно, в лыжный костюм и ботинки на рифленой каучуковой подошве.
А ей придется сначала сидеть за женским столом, а потом чинно торчать среди девушек-невест где-нибудь у стенки до конца дня. Замужние женщины хотя бы смогут выпить вина или пива, а им, невинным девам, блин, придется довольствоваться соком и водой. Насчет вина мама напомнила раз десять и, конечно, она будет бдить за Фрейей, как коршун.
Я помню о чести семьи. Я помню о чести семьи, тролль вас всех забери.
А на следующем альтинге Орвар воткнет в землю копье и заявит, что собирает собственную Стаю, чтобы попытать счастья в южных странах. Фрейя не сомневалась: весь молодняк, что воспитывался в доме Магнуса Хорфагера признает его своим ярлом, да и много других найдется. Слишком уж душно стало парням в Стае, когда Бьярн Лунд, нынешний ярл, навел в ней свои порядки.
Α она останется здесь.
* * *
Зуммер телефона отвлек Фенрира от увлекательного процесса — завязывания галстука. Он с облегчением отшвырнул уже порядком помятую шелковую тряпку и ткнул пальцем в экран:
— Слушаю, Бьярн.
Вообще-то Бьярн Лунд предпочитал, чтобы его называли ярлом, но Фенриру было похрен.
— Задержись после альтинга, ты мне будешь нужен.
