Едва я начал осматриваться, что тут вокруг, как ко мне подошла Ёсико.
— Очнулся? — спросила она.
Я кивнул и поморщился от боли — как будто от моего кивка раскалённый шар в моей голове катнулся туда-сюда.
— Сейчас будет полегче! — сказала Ёсико и поднесла к моим губам носик чайника. — Пей! Это хороший отвар, быстро поднимет тебя на ноги.
Я напился и шар в голове немного поостыл. Шевелиться стало немного полегче.
— Где я? — спросил я у Ёсико.
— В лечебнице при храме, — ответила девушка и поправила у меня подушку.
— А ты почему здесь? — спросил я.
— Я же служу Всеблагой, — Ёсико пожала плечами. — Где ещё я могу быть, когда столько раненых?
Девушка замолчала. Она поправляла одеяло и посматривала на меня. Видно было, что хочет что-то спросить, но не решается. Но помогать сформулировать вопрос я ей не захотел. Не может и не надо! Напрягаться мне совсем не хотелось.
Нет, у меня у самого были вопросы к Ёсико, но мозги не шевелились. Голова хотела полного покоя. И я закрыл глаза.
Когда снова очнулся, в помещении было сумрачно.
Рядом со мной на стульях сидели обе мамочки и няня.
Я тут же притворился спящим:
«Только бы не начали кудахтать! — с тоской подумал я. — Я сейчас их кудахтанье не выдержу».
Выдерживать не пришлось. Подошли Ёсико и молодая но уже седая женщина:
— Идите домой, уважаемые, всё страшное позади, — попросила женщина моих мамочек. — Сейчас вы не сможете помочь ему. Кизаму нужно просто выспаться. Завтра утром он вернётся домой в целости и сохранности…
— Но, шисаи Анита, — запротестовала было мама Ишико.
Голос женщины прозвенел сталью:
— Идите домой! Всеблагая позаботится о своём сыне!
«Ещё одна мамочка?! — промелькнуло в голове. — Я этого не выдержу!»
Но потом пришли здравые мысли. Если Всеблагая — это богиня, то все мы тут её дети.
В общем, решил придерживаться именно этой версии.
Мамочки и няня поднялись со вздохами. Немного поуговаривали женщину… Так, для порядка, вдруг да разрешит остаться. Не разрешила. Им ничего не оставалось делать, как уйти.
Я прислушивался к звукам, дождался, когда они покинут помещение и лишь тогда открыл глаза.
— Так и думала, что ты не спишь! — сказала Ёсико.
Она сидела на стуле рядом с моей кроватью.
— Они точно ушли? — на всякий случай уточнил я.
— Ага, — подтвердила Ёсико и защебетала: — Какие у тебя замечательные мамочки!
Я сразу же вспомнил, о чём хотел расспросить Ёсико и, не откладывая дело в долгий ящик, спросил:
— Ёсико, ты же помнишь, я потерял память?
