Бежать в предутренней дымке было легко, легче, чем в спортзале или в том тоннеле, что вёл из пещеры, где я очнулся. Ну и отлично.
Я заложил расстояние с учётом моего вчерашнего опыта в спортзале. Мизерное в общем-то расстояние. Но и его хватило — подбегал к дому я уже через боль в боку и ловя воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.
Походил немного, восстанавливая дыхание. Потом поднялся к себе в комнату и уже там продолжил разминку — приседания, отжимания, пресс.
Много сделать не успел — домашние начали просыпаться. Пришлось сделать вид, что и я только что встал.
С отцом встретились в коридоре.
Он не поздоровался.
Я тоже.
Отец проводил меня удивлённым взглядом.
Я сделал вид, что не замечаю.
Пусть удивляется. Это затюканый мамками пацан вынужден был смириться с сумасбродством бати. А я терпеть не буду. Дай только немного физо подкачать, а там мы ещё посмотрим кому можно заниматься в спортзале, а кому нет.
Дело даже не в спортзале, а в том, что отец бросил пацана на мамок и няньку, а они превратили его жизнь в ад.
Кстати, надо бы как-то разобраться, отчего у меня две мамочки.
Единственным человеком, кому я спокойно мог задавать любые вопросы, была Ёсико. Но как её найти, я не знал. Телефонов тут ещё не придумали.
Завтракали мы все вместе — я, мамочки, няня и отец. Ели в полной тишине. Мамочки молчали, видимо, из-за отца. Няня Омоко вчера говорила, что он сильно ругался.
Вот гад! За них я тоже ему отомщу. А то нашёл на ком отрываться!
Первой не выдержала мама Ишико.
— Сынок, у тебя сегодня хороший аппетит, — похвалила она.
— Угу, — ответил я, засовывая в рот очередной кусок рыбы. — Ошень фкушно…
Ещё бы после утренней пробежки у меня был плохой аппетит!
Мама Юмико бросила тревожный взгляд на отца.
Тот промолчал. Как будто он за столом сидел один, а больше тут никого и не было.
И тогда мама Юмико насмелилась и спросила:
— Кизаму, у тебя сегодня сколько уроков?
— А что? — спросил я, спешно соображая: получается, мне сейчас в школу идти надо?
Но я не знал ни где школа, ни сколько уроков, ни какая тут программа.
По поводу школы я наверняка знал только одно — пацану там приходилось не сладко. Трое вчерашних пацанов тому подтверждение. И судя по тому, как мамочки говорили о школе, он им о своих школьных проблемах не рассказывал. Значит, у парня характер был!
Пацан пытался сопротивляться и как-то влиять на свою жизнь, а не плыть по течению. И я его за это уважаю.
Что ж, пришла пора не просто изменить течение, а повернуть реки вспять!
