Происходило что-то не совсем понятное, в такие моменты она, наконец, вспоминала о своей безответственности, и в очередной раз дала себе слово запирать входную дверь к ночи. Наверное, проще было бы самой найти халат, а потом открыть дверь, однако слишком поздно уже об этом думать, винить себя она будет потом, когда вспомнит об этой ситуации. Странная дрожь прошла по мокрому телу, хозяйка вглядывалась во тьму и нервно сглатывала, а волнение усиливалось с каждой секундой. Почему он не отвечает? Что опять происходит?
В тот же момент в коридоре зажгли свет. Напротив входной двери стоял ее брат, а точнее висел, на плече у другого длинноволосого мужчины. Глаза рефлекторно расширились, а рот открылся, послышался тихий вопль: — Эд, ты пьян?
— Он скоро придет в норму, я думаю… — Ошарашенный Хьюго никогда не был в настолько глупом положении, он старался не смотреть на сестру своего друга, и пытался понять, куда пристроить его пьяную тушу. — Я его шеф, с работы, и я сейчас же уйду.
— Что происходит? — Девушка сделала пару шагов по направлению к мужчинам, но стала на мыльную воду, вытекающую из ванной комнаты, поскользнулась, и с громким треском приземлилась у ног пьяных коллег, разной степени адекватности. Эд, висевший на плече у Хейза, радостно вскрикнул, посмотрел под ноги и еле сумел сказать: — Вот это да… Хол, сестренка, ты чего лежишь тут? Устала что ли?
— Ау… — она попыталась сесть, чтобы полотенце не сползало, но это не сразу получилось.
— Эм, приятного вечера, я вас оставлю. — Лицо Хьюго сделалось абсолютно непроницаемым, буквально картонным, он прислонил пьяного Флойда к стене и молча вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.
В организме еще находился алкоголь, мужчина прислонился к случайной стене подъезда, пытаясь отдышаться. Насколько нелепо это могло случиться, настолько и случилось, а Эд уверял, что она давно спит. Ничего не скажешь, он был пьян до беспамятства, но у него есть целых два дня чтобы привести себя в норму. Пьяный друг, его полуголая сестра посреди коридора… вообще стоит забыть об этом, и чем быстрее, тем лучше.
Он потер бледной, усталой рукой глаза, после чего закинул за спину темные длинные волосы. Сейчас на правильном, симметричном лице пролегали темные синяки, Хейз терпел головную боль. Губы изогнулись в мерзкой усмешке.
Белые стены чужого дома давили, он покачал головой, и быстро направился к выходу. У него было около шести часов, чтобы к утру уже быть в полном порядке, и с каждой минутой количество времени уменьшалось.
