Лилиан
Мы шли много часов, пока миасс не закатился за верхушки деревьев. Тени вытянулись, в воздухе появился аромат морозного цветка и птицы запели звонкие вечерние серенады.
Я еле плелась, раны на стопах не полностью затянулись, но фамильяр так и не очнулся и не мог меня полечить. Пришлось нести его на руках всю дорогу и терпеть невыносимую боль, просить помощи у врагов не буду, даже если упаду замертво.
Я молчала и не смотрела на мужчин, прятала затравленный взгляд за сетью спутанных волос. Да и оборотни не особо проявляли радость быть со мной рядом, особенно зеленоглазый — он если и оказывался близко, то только чтобы подогнать идти быстрее и отпустить по этому поводу противную шуточку.
От блондина я сама шарахалась. Его слишком покладистый характер казался хитростью, фальшью, попыткой оправдаться в моих глазах, но папу первым укусил он. Мне за себя, опороченную, не так было больно, как за погибшего отца. И за маму, которая сойдет с ума от горя.
Я много часов думала, как выбраться из лап захватчиков и не могла ничего придумать. Сама не справлюсь, а помощи ждать неоткуда.
Голод, боль и усталость брали свое. Я шаталась от легкого ветра, руки стали тяжелыми, свинцовыми, и, стоило остановиться на привале, я тут же засыпала без памяти.
В очередной раз открыв с трудом глаза, я прислушалась к лесной неидеальной тишине. Закат кровавыми пятнами лег на листья и травы, в которых перешептывались мелкие насекомые. Где-то далеко тянулся жуткий волчий вой, ему отвечали другие. Мы здесь не одни, но братья почему-то не примыкали к соплеменникам, держались обособленно, а убитый монстр с красными глазами, видимо, тоже перевертыш, говорил лишь об одном — они изгои среди своих.
Я потерла отекшими от усталости пальцами веки и с трудом подняла голову. Все тело ломило, а две мужские фигуры впереди, сидящие у костра, показались мне призрачными и ненастоящими.
Жар на шее от ошейника никуда не пропал, а под грудью кожу щекотала стигма в виде двух сцепленных полумесяцев.
За что Эстиер так меня наказала, связав с извергами из другой страны?
Что я сделала, где согрешила перед богиней? Или это великий Айшур из недр мира смертных насмехается надо мной, первой альеной? Как я продолжу его род, если не представляю, смогу ли вообще выйти из эртинского леса живой?
А еще волновало то, что обещанная сила ледяного дракона не раскрылась и после потери девственности. Что со мной не так?
Я прижала к себе недвижимого фамильяра и, уткнувшись в его мягкий лобик, чуть, как слабачка, не зарыдала.
