— Я же просил ждать меня в девять, — шипел он, как разъяренный кот. — Ты опоздала!
— На пять минут, — попыталась возразить Полина.
— Ненавижу, когда опаздывают!
Она промолчала. Если у Дмитрия Львовича плохое настроение, она в этом не виновата.
— Между прочим, у нас сегодня запланировано много дел, — не унимался он.
— Попросите кого-нибудь вас заменить, — не выдержала Полина. — Я не скажу об этом дедушке. Понимаю, вам нелегко тратить время…
Дмитрий Львович ударил по тормозам так резко, что машину тряхнуло. Полина вскрикнула и выставила вперед руки, уперлась в приборную доску, чтобы не упасть. Хорошо, движение на улице было не оживленным.
— Пристегнись, — бросил ей он, не поворачивая головы. — И я просил обращаться ко мне на «ты».
— Прости, — сказала Полина. — И за опоздание тоже.
Глупо начинать день со ссоры. Мало ли, что случилось. Может, у Дмитрия Львовича… что-то болит? Он сидел как-то неестественно, напряженно, выпрямив спину.
— Ты завтракала? — спросил он.
— Нет, — соврала Полина. — Ты же сказал, мы позавтракаем вместе.
Она не смогла отказаться от завтрака с дедом. Трудно не заметить, как ему нравятся эти совместные завтраки.
— Хочешь… что-нибудь особенное?
— Панкейки с кленовым сиропом, — ответила она.
— Ты их любишь?
— Я никогда их не пробовала.
Не будет она прикидываться тем, кем не является. Да, она глупая деревенская девчонка. Она никогда не пробовала кленовый сироп и не видела моря. Она не разбирается в моде и не умеет ухаживать за собой. И замуж выходит не по любви, а по расчету.
— И как? — поинтересовался Дима после завтрака. — Понравилось?
— Оладьи вкуснее, — призналась Полина. — И мед. Или… вишневое варенье. А почему ты ничего не ешь?
Он взял себе только кофе.
— Не хочу. Если закончила, нам пора.
— Дима, можно спросить?
— Судя по вступлению, вопрос или личный, или неприличный, — усмехнулся он. — Спрашивай. Но не обещаю, что отвечу.
— Зачем ты женишься на мне, я понимаю. Но… зачем все остальное? Условие сделки?
— Почему тебе это интересно?
— Устала быть обузой. Мы вполне можем договориться, дедушка не узнает, что ты нарушил условие…
— Замолчи, — велел Дмитрий Львович. — Ты не обуза, а забавная игрушка. И у меня с утра паршивое настроение. Если честно, то с вечера. Так что просто молчи и слушайся.
Игрушка?!
Полина лишилась дара речи. Так он… просто забавляется? Это еще обиднее, чем презрение…
— А вот об этом я могу и рассказать, — мстительно произнесла она, прищурившись. — Дедушке не понравится, что ты считаешь меня игрушкой.
