— Не могу… пожалуйста… — сорвалась мольба с губ жены, разрушая в прах самообладание Кристэна.
Ошалело перевернув Эвелину на спину, закинул её ноги на свои плечи и под обоюдный стон качнул бёдрами, насаживая любимую на свою плоть.
Резкие, сумасшедшие движение, лихорадочные ласки не длились долго. Слишком велико было желание. Их выгнуло на пике ярчайшего удовольствия, ввергая в экстаз, срывая с губ женский стон и протяжное рычание Кристэна.
— Я так скучала, — прошептала Эвелина, заглядывая в глаза мужа. Едва они отдышались, как Кристэн уложил её на свою грудь, и она оплела его руками и ногами, стремясь продлить этот момент единения. Кожа к коже, сердце к сердцу.
— Я тоже, моя льяна. Безумно скучал, — отозвался Кристэн, поглаживая любимую по взмокшей спине.
— И не засматривался на других? — вскинула она голову, требовательно всматриваясь в глаза мужа. — Откуда знаешь про наложниц? А наряд, он откуда?
Хохотнув, Кристэн перевернулся, опрокидывая любимую на спину. Рывком поднялся и, подхватив супругу на руки, устремился в купальню.
— Поверь — не засматривался ни на кого, — жарко шептал, ставя её у широкой каменной ванны. — Только ты в мыслях, в сердце, в душе. Ну а наряд и знания… дорогая, у мужчин есть свои источники информации.
Купание неизбежно закончилось бесстыдными, жаркими ласками и соединением двух любящих людей. И после, перенеся жену в постель, Кристэн не удержался и от третьего захода. В итоге, едва отдышавшись от сладких подвигов, Эвелина просто отключилась в объятиях любимого.
Тихое, едва слышное сопение супруги, котёнком устроившейся под боком, убаюкивало Кристэна, умиротворяло. Он зевнул, погладил любимую по спине, спустился вниз и, огладив, чуть сжал ягодицы любимой. В его ласке не было возбуждающей нотки, лишь касания, удовлетворение своего эго: «Моё! Вся, от макушки, до кончиков пальцев, эта женщина — моя!»
Повернув голову, сквозь полуприкрытые веки посмотрел на спящую Эвелину и, улыбнувшись, отчего-то вспомнил их первую встречу.
Три года прошло, как он с инспекцией посетил реабилитационный центр. На нём, как на главе рода лежала обязанность меценатства, спонсирования центра. Впрочем, эта доля была разделена на три рода. И вот он с двумя друзьями, ходил по комнатам детей, по классам и рекреационным, а за ними следовали целители и другой лекарский персонал, поясняя, рассказывая, отчитываясь.
Управляющий вдруг обронил, что желательно в их городе отстроить ещё один подобный центр, потому как восстановление маленьких пациентов идёт медленно и в результате вынуждены теснить детей, чтобы принять всех пострадавших. Тогда один из друзей Кристэна цинично усмехнулся, поддев, что, если лечение затягивается, значит у работающих в центре целителей слабый дар и надо нанимать более одарённых. За спиной возникло тихое роптание, которое прорезал гневный голос.
