Как я уже сказал, у меня проблемы с концентрацией, когда она рядом.
Клаудия, кажется, замечает мой взгляд, и ее глаза встречаются с моими. Она хмурится и шепчет мне.
- Что?
Просто фантазирую о тысяче вариантов, как бы я мог трахнуть тебя.
- Ничего.
Она немного загорела, от чего веснушки на ее щеках и носу стали виднее.
Клаудия смотрит на меня недоумевающим взглядом, а затем продолжает есть, так что я поднимаюсь. Мне нужно подышать, пока я не возбудился прямо на глазах у всей семьи.
На лифте я поднимаюсь в наш номер с руками в карманах шортов. Несколько женщин в униформе заходят в лифт, и я слышу, как они перешептываются и смеются, периодически поглядывая на меня. Я уже привык к женскому вниманию, но я не из тех мужчин, которые из-за этого зазнаются. В конце концов, привлекательность не делает меня лучше или хуже кого-то. Хотя это и облегчает мне отношения с женщинами, в этом нет никакого смысла, если я не могу бороться за внимание женщины, которая важна для меня.
Вхожу в номер, дедушка сидит на диване, смотрит фильм с чашкой попкорна в руках. Я скромно улыбаюсь ему в приветствии и направляюсь в свою комнату. Это огромный номер.
- Артемис, – голос дедушки заставляет меня остановиться и обернуться.
- Да? Тебе что-то нужно?
Не глядя на меня, он говорит.
- Трусость не то качество, которое свойственно семье Идальго.
Мое лицо искривляется в недоумении.
- О чем ты?
Дедушка вздыхает.
- Полагаю, что всему свое время. Надеюсь, что, когда ты решишься, уже не будет поздно.
- Решусь на что?
Он, улыбаясь, смотрит на меня.
- Побороться за то, что любишь, – делает паузу, - … или за того, кого любишь.
Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь, но он поднимает руку.
- Тссс, это лучший момент в фильме, до скорого.
Я захожу в свою комнату и падаю спиной на кровать, закрывая глаза. В голове Клаудия в своем красивом купальнике, ее тело, формы, ее смех над шутками Ареса, недовольство, когда дедушка не обращает внимания на ее слова, как она поджимает губы, когда хочет сказать то, чего не должна, ее привычка подносить руку ко рту, когда она собирается солгать, или когда нервничает.
Как я могу выбросить тебя из головы, если ты повсюду, Клаудия?
Я правда хочу оставить тебя в покое, не хочу усложнять тебе жизнь и снова причинять боль, но, как я могу сделать это, если все мое существо тянется к тебе с такой силой, что я не могу это контролировать?
Но правда заключается в том, давление от того, что я не должен подвести отца, имеет очень глубокие корни. У отца не всегда был расчётливый и холодный характер, как сейчас. Он был лучшим отцом в мире, пока мама не изменила ему. Мой отец основал свою империю, благодаря тяжелому труду. И хотя я почти не видел его в детстве, он всегда старался быть рядом с нами как можно чаще.
