- Я не собираюсь тебя обнимать.
Он кладет руку на грудь.
- Всегда такой холодный.
- Не так уж и много времени прошло, Арес, нет, – он все равно меня обнимает, и я корчу рожу.
- Хватит уже с этой ледяной оболочкой, – говорит на ухо. – Вы с Клаудией, хм? Наконец-то. Долго же ты раскачивался, засранец.
Аполо не умеет держать язык за зубами, уже рассказал Аресу про нас с Клаудией. Я лишь надеюсь, что про ребенка еще не сказал, потому что тогда я точно его убью. После того, как Клаудия сначала убьет меня. Отхожу от него.
- Арес, Артемис, вы нужны нам в кабинете на пару минут, – голос отца напоминает мне о его беспокойном лице, когда я вошел.
Смотрю на Ареса, он выглядит таким же растерянным, как и я.
Папа разворачивается и удаляется вглубь коридора. Аполо скромно улыбается и следует за ним. Клаудия сводит брови, глядя на меня. Я пожимаю плечами, потому что понятия не имею, что происходит, и направляюсь в коридор.
Мы с Аресом входим в кабинет и закрываем за собой дверь. Мое недоумение возрастает, когда я вижу маму, сидящую на одном из диванов. У нее распухшие красные глаза, но слез не видно, как будто она уже их все выплакала. Аполо с отцом садятся рядом с ней, а мы с Аресом обмениваемся взглядом и садим на диван, стоящий рядом.
- Что происходит? – Спрашиваю, ища ответ на лицах.
- Мы собрали вас здесь, пользуясь приездом Ареса, чтобы вы все трое услышали это. Думали сделать это вечером, когда он приехал, но Артемис провел ночь в больнице… так что, – папа начинает, - … в общем, мы с вашей матерью приняли решение расстаться.
Что?
- Мы уже начали бракоразводный процесс, – мама впервые открывает рот. – После 4 июля я поеду жить в загородный дом, который купила какое-то время назад. Тот, который находится неподалеку от твоей любимой реки, Аполо, – она ему улыбается, и глаза Аполо начинают краснеть. Арес так сильно сжимает кулаки, что его костяшки белеют.
И это болезненное чувство застает меня врасплох, ведь я думал, что почувствую облегчение, так как это то, чего мы всегда хотели, чтобы они остались, потому что они уже причинили друг другу много боли. Но сейчас, когда это происходит, в груди все горит, и на лицах братьев я также вижу скрытую боль.
Независимо от их ошибок, это наши родители, они всегда были вместе. Полагаю, как их дети, мы тайно надеялись, что они все уладят и останутся вместе, рядом с нами.
Родители ждут, что кто-нибудь из нас что-нибудь скажет, но когда этого не происходит, мама поджимает губы, собираясь с силами.
