Тишина.
Я так и знала.
В груди все сжимается еще до того, как он заканчивает говорить, потому что намеренно ставит меня в самое неловкое положение в моей жизни. Все осматриваются, проверяя, кто будет пить.
Артемис поднимает свой напиток в мою сторону.
- Не собираешься пить?
Гнев наполняет каждую клетку моего тела, хватаю стакан Артемиса и выплескиваю напиток ему в лицо.
- Ты чертов кретин.
Поднимаюсь и через центр круга выхожу. Не хочу устраивать спектакль на дне рождения Ракель, это было бы слишком постыдно. Слышу голос Аполо позади, но не останавливаюсь.
- Клаудия, подожди.
Я удаляюсь. Вечерний ветер окутывает меня, сдувая волосы назад. Глаза горят, но я не хочу предоставлять ему это удовольствие ранить меня таким образом. Не собираюсь проронить ни слезинки из-за этого идиота, он этого не достоин.
Честно говоря, больше всего обидно, что я подружилась с Ракель и Даниэлой, а мне нелегко дается заводить друзей, а он все испортил. Даниэла теперь, наверное, меня возненавидит, а для Ракель я стану той, что встала между братьями.
Мне так хочется его ударить, эмоционально ранить его столькими способами, но я знаю, что это ничего не решит. Хотя, должно быть, так приятно было бы ударить его разок по яйцам, чтобы посмотреть, научит ли это его чему-нибудь.
Закрываюсь в своей комнате. Мама садится, осматривая меня.
- Ты рано.
Я заставляю себя улыбнуться.
- Да, было весело, – говорю, снимая серьги и подвеску.
Переодевшись, надев пижамные шорты и подходящую футболку, ложусь рядом с мамой.
Не могу уснуть.
Просто пялюсь в темный потолок. Злость ускоряет сердце, обжигает вены и туманит разум. Мне нужно отпустить это, чтобы заснуть, но мозг не идет на уступки.
Как он мог так опозорить меня прямо перед всеми?
Неужели у него нет никакого чувства такта? Уважения?
Слышу звук разбитого стекла и вскакиваю, бросаю взгляд на маму, она продолжает крепко спать. Выбегаю из комнаты и у самой гостиной слышу взволнованный голос Ареса и останавливаюсь, скрываясь в коридоре.
- Аполо, тебе надо успокоиться.
У Аполо взбешенный голос.
- Я говорю правду, посмотри на Клаудию, – хватаюсь за грудь, прислоняясь спиной к стене, чтобы слушать, – не секрет, что она всегда мне нравилась, но, хотя она и не признает это никогда, она неравнодушна к придурку брату, который относится к ней как к дерьму, – саркастично смеется. – А теперь Даниэла. Чего я не делал, чтобы завевать ее сердце? И что? Он меня отвергла. Признай это, мне надо было быть как вы двое. Понятия не имею с чего я, черт возьми, решил, что лучше будет быть другим.
