Его голос был таким вибрирующим, низким, интимно-вкрадчивым и чуть хриплым. Взгляд обнимающе-ласкающим, таким обещающим, а этот намек… О, Господи! И внутри будто что-то оборвалось. Дыхание перехватило. А следом опять ощутила, как кровь прилила к щекам. Третий раз за день! Черт-черт-черт! Приди в себя, Саша! Он опять смеется, просто издевается надо мной!
— Все связи между нами регулируются регламентом! — вскинула взгляд и отдернула ладонь, все еще ощущая как горят щеки.
И в этот момент карета резко остановилась.
— Прибыли! Улыбайся, красней, это тебе идет, и называй меня по имени. Дар. И никаких ниаров.
— Да, ниар Стрей… Дар. Я поняла.
— Прошу, милая, — подавая руку и одаривая меня лучезарной улыбкой, помог выйти из кареты начальник.
Выдохнула, сбрасывая наваждение, и подняла взгляд. И вздрогнула. Прямо перед нами возвышался будто скала огромный готический замок из серого камня, который в свете луны казался особенно впечатляющим и зловещим. Точно как в ужастиках, которые мы с одноклассниками частенько смотрели в кино. Огромные окна, закованные в массивные решетки, горели белесым светом, а из открытых дверей доносилась чуждая слуху мелодия. Похоже именно здесь вершились все самые значимые дела в вампирском мире. Это место явно хранило в себе множество мрачных и кровавых тайн.
Кроме нас к двери не спеша направлялись и другие гости. Дамы, выряженные в черные, вызывающе-откровенные наряды и их спутники, сверкающие клыками. Здесь мы с некромантом сливались с толпой.
— Дар! Как неожиданно, — мелодичный, томный женский голос вывел меня из оцепенения.
По ступеням навстречу нам медленно плыла невероятно фигуристая брюнетка, в черном кружевном платье. Под тонкой тканью едва угадывалось наличие нижнего белья, скорее подчеркивая, чем прикрывая интинмые места. В ее нереально четких и правильных движениях не было ничего человеческого и вывод был очевиден — вампирша.
— Надеюсь, точно так же и приятно, — улыбнулся в ответ Стрейтен.
И у меня в груди неприятно кольнуло от этого их обмена любезностями. На дух не переносила нежить. Все не живое не должно свободно разгуливать по земле.
— Да уж… Приятно ты умеешь… сделать, — протянула девица, приблизившись и блеснув острыми белыми клыками.
А я едва не скривилась, представляя Стрейтена и эту нежить. Нежить же не умеет чувствовать. Это только в земных фильмах вампиры ведут себя романтично и рискуют своей бессмертной жизнью ради любви. На деле же эти кровососущие — бесчувственные, жестокие и черствые создания, которые заботятся только о своей бессмертной заднице.
