— Ну, что набросились-то на мальчишку? Он же как лучше хотел! — начал тюремщик, кучер же одобрительно закивал, всем своим видом показывая, что именно это он и хотел сказать. — Встал человек ни свет, ни заря, костёр развёл. Ни для себя — для вас, а вы… Эх! Неблагодарные!
На поляне воцарилась тишина… Выступление кучера было более чем смелым, среди гвардейцев его величества был и командир, да и сам король присутствовал…
— Нечего обвинять, лучше попросите госпожу ведьму кашу сварить, да подсобите чем можете! — продолжал ораторствовать… кучер?!
— Погодите, — я, не помня себя от счастья, бросилась его обнимать. — Вы… Вы говорите! Значит… Всё? Колдовство спало?
— А ведь и верно, — прошептал кучер, осторожно перекатывая во рту язык, — верно говорите, госпожа ведьма! Счастье… Счастье-то какое, а? Госпожа ты наша ведьма!
От радости он подхватил меня на руки и закружил, к явному неудовольствию его величества.
— Наташа! — Взревел король, и все как-то враз подобрались. — Попрошу вас заняться завтраком. Что касается вас, — Стефан подошёл к кучеру и принялся строго, но с интересом разглядывать собственного слугу: — итак, что вы сделали? Ну? Вспоминайте!
— Так ведь это… Ничего, ваше королевское величество! Ничего как есть не делал, вчерашней ухой клянусь!
Искренняя клятва ухой слегка разрядила обстановку, послышался весёлый смех, и все принялись за дело. Я старалась поддержать юного повара, уверяя что мне просто необходима его помощь, хотя уж что-что, а сварить кашу — дело не хитрое. Спустя некоторое время в котелке забурлила вода, и дело пошло! Я не выпускала поварёшку из рук, все ингредиенты добавляла сама, иногда прислушиваясь к рекомендациям кулинарного гения. В кашу добавили несколько сушёных ягод, напоминающих можжевельник и ещё какие-то травки. Что же касается крупы, то такой в нашем мире нет, и это, наверное, хорошо, потому как всё одно не подберу слов описать необыкновенный вкус и аромат походной каши, которая у нас получилась. С довольным хрюканьем Кекс уминал уже вторую миску, гвардейцы, его величество и Патрик тоже не отставали — добавки просили все!
— Иди сюда, малец! — подозвал к себе Патрика трясущийся от холода тюремщик, — у тебя ж всё в дырах — ветер свистит, а мне всё равно ничто не поможет… На вот!
Он снял с себя куртку и закутал в неё счастливого, перепачканного кашей нашего скомороха. То, что сам он при этом перестал стучать зубами, я заметила не сразу, но когда наконец поняла, что это произошло, то… Ну, конечно! И как я сразу не догадалась?
