«Милая»? С козырей пошел.
— Ну хорошо, предположим, — скрещиваю руки на груди, — тогда какие гарантии, что эти интересные факты не вскроются в дальнейшем?
— Никаких, — ректор вздыхает, — но я бы очень просил тебя пока не привлекать к происходящему представителей вашей власти.
Несколько запоздалая просьба, учитывая мои красивые черные зигзаги на изумрудной чешуе.
— Очень и очень нагло с вашей стороны просить о таком, — хмурюсь, старательно выводя его на мысль, которая крайне выгодна мне самой.
— Астра, обещаю, тебе и твоему роду это никак не повредит.
О-очень показательно хмурюсь, потом о-очень показательно вздыхаю и наконец цежу:
— Я не могу оставить происходящее просто так. Если уж вы полезли к змеям и имели наглость привлечь к этому одну из них, то тогда уж продолжайте в том же духе.
— О чем ты? — ректор нахмурился.
— Я должна быть в курсе всего происходящего, лично отслеживать добытые вами материалы, присутствовать при допросах и ходить на вылазки. В общем, тщательно следить, чтобы никакая конфиденциальная информация, касающаяся нашей расы, в ваши лапы не попала.
А заодно и следить, чтобы один не в меру любопытный дракон тоже ни в чьи лапы не попал.
Ректор нахмурил брови.
— Простите, Астра, но вы всего лишь первокурсница, и такого доступа я вам дать не могу.
— Тогда я немедленно рассказываю обо всем бабушке, — говорю и тут же спохватываюсь, — поверьте, это самая страшная угроза, которую вы только слышали в своей жизни.
Уголки губ ректора дергаются, и он с иронией произносит:
— О вашей бабушке я, признаться, наслышан и степень угрозы вполне представляю. Но все же нет, Астра. Я не готов рискнуть вами и не готов рискнуть расследованием в случае, если вы вдруг сочтете, что мы зашли слишком далеко.
— Мне звать бабушку? — поднимаю брови.
Обычно после этих слов пронимало даже папу.
Ректор снова улыбнулся, а я вдруг заметила, как близко он, оказывается, успел подойти, петляя по комнате зигзагами. Вот ведь хищник!
— Звучит страшно, — его рука, тоже неожиданно оказавшаяся совсем рядом с моим лицом, потянулась к выбившейся из прически прядке и ласково заправила мне ее за ухо.
Чуть не цапнула его за пальцы, но всё же сдержалась.
— Я скучал по тебе, — звучит совсем уж обезоруживающее, и я с трудом напоминаю себе, почему злюсь.
— Если вы думаете сбить меня с мысли… — начинаю шипеть.
— Не думаю, — ректор по-прежнему улыбается, всё умудряясь находить, что еще можно заправить мне за ухо, — просто захотелось сказать.
