Присел на софу и не спускал с Реми глаз. Думал. О том, что произошло. Ведь все это его вина. Знал, что девчонка — маленький ураган. Любопытная, своенравная, упрямая. Мог бы предугадать, что сунет свой аккуратненький носик туда, куда ее не просили.
Должен был приставить к ней охрану, либо вообще не нанимать на должность консультанта расследования. В бюро годовые очереди стоят на рабочие вакансии. Все так и рвутся к Кейцеру в протеже.
Стоит уже признаться самому себе — человечка запала в душу. С самой первой встречи. И никакие разгадки тайн ее прошлого не помогли. Наоборот, еще больше разожгли и до того пылкие, непривычные чувства.
А что смешно, так это то, что Марс еще никогда так сильно не волновался из-за своих подопечных. Подписывая контракт, каждый из них заранее знал меру риска, сопряженного с профессией ночевика.
Размышляя, не заметил, как медсестра покинула палату, и очнулся, уже когда в помещение влетела, как взволнованная пташка, курчавая малышка. Девочка всхлипнула, увидев Реми в постели, и кинулась к ней.
Тонкими ручками аккуратно обняла спящую, лицом уткнулась ей в плечо. Палату «затопил» водопад детских слез.
Марс тихо вздохнул, наблюдая за душераздирающей сценой, и поднялся с дивана.
— С Реми все в порядке. Через пару дней будет как новенькая, — произнес успокаивающе, поглаживая ребенка по макушке.
Но девочка, словно ничего не слыша, продолжала реветь. Тогда мужчина опустился на колени и осторожно приобнял малышку за плечики. Та дрожала всем телом.
Причину столь бурной реакции понимал отлично. Миранна уже один раз потеряла мать. Потом от нее отказался собственный отец. Наверное, мысль о том, что нечто непоправимое может случиться с приемной мамой, съедала ее изнутри.
Маг позволил девчушке выплеснуть эмоции, и вскоре та успокоилась. Тогда убедил ребенка присесть на софу, а сам расположился в небольшом кресле рядом с кроватью.
Настенные часы тихо тикали, аппаратура едва слышно пищала. Мира уже полностью пришла в себя, с ногами забралась на диван и укуталась в плед. Васильковые глаза воззрились на Кейцера с каким-то странным выражением.
— Вы ее любите? — неожиданно спросила крошка.
Аж встрепенулся от неожиданности. Ничего себе вопросик! Откровенно и сразу в лоб. Хотя что взять с ребенка. Попытался сформулировать подобие ответа, но девочка вновь заговорила:
— Вы так смотрите, будто боитесь ее потерять. Я вот тоже боюсь. Больше всего на свете.
Она поджала губы и, отвернувшись, уставилась на Ремианну, тихо посапывающую во сне.
