Остальные дни оказались совершенно неинтересными. Там мы шли, разговаривали, планировали, искали крипсов, подготавливались к сегодняшнему дню, развивали мои способности. Много всего происходило, я пыталась продолжать восхищаться окружающим миром, но что-то было не так, мне не хватало небольшой частички. Я словно потеряла себя в день, когда попросила уйти своего монстра.
Ари никогда не простит. Как бы мне не хотелось все исправить — невозможно. Ведь понятно, что я сделала глупость, не послушалась, попросила покинуть меня, хоть он говорил, чтобы не заставляла его ничего делать таким способом. Вообще про эти просьбы Ари строго настрого запретил кому-либо рассказывать.
Море успокаивало. Сильный ветер быстро высушил слезы. Я продолжала сидеть, снова и снова погружалась в воспоминания того дня у речного озера, стараясь не переходить на следующие дни, кардинально изменившие отношение между нами. Крипсы мирно расположились у моих ног, больше смахивая на очень пушистую траву. И только Рири иногда напоминал о себе, перемещаясь с одной стороны шеи на вторую.
Раздался звук горна. Я повернула голову в его направлении.
— Просыпайтесь, — тихо прошептала маленьким пушистикам, которые сразу же зашевелились.
Надо было идти, выполнять последнюю часть плана, где от меня почти ничего не требовалось. Самое главное из заданий — усыпить стражу в замке. Этот пункт я сделала. Дальше Люмен обещал, что ничего особенного не предвидится и надо всего лишь проследить за происходящим из дальнего темного угла в том тронном зале.
Именно туда я и направилась в сопровождении А’или и маленьких крипсов. Мы, как и в прошлый раз, двигались медленно, осторожно, усыпляя попавшихся на пути стражников, сразу же оттаскивая в ближайшее укрытие, чтобы те не попадались никому на глаза.
В тронном зале находилось много людей. Я открыла маленькую дверь, заглянув внутрь только одним глазком. Возле нее стоял стражник. С ним было не трудно справиться. Самое сложное — подхватить во время падения и удержать, не издавая никаких звуков. После этого такой же процедуре подверглись еще трое. Одного пришлось оставить — им оказался Драмен. Он указал мне на еще одного стражника, а после одним только взглядом направил в самое укромное место в зале.
Помещение было большим, перед железным креслом уже стоял человек и говорил своим хорошо поставленным голосом. Его слова разносились по всей зале, пытаясь подобраться до ушей каждого, отложиться в голове и заставить кивать головой, соглашаясь со сказанным. Даже я, обратив внимание на несколько фраз, совершенно мне непонятных, начала воспринимать их как данность.
