Я вытащила шпильку из косы и, стараясь не касаться раскалённого металла, принялась за тяжёлый замок. Но мои пальцы, костяшки и ладони горели, когда я касалась металла сильнее, чем мне бы хотелось.
Я изо всех сил старалась дышать сквозь дым и старалась не обращать внимания на истерические крики внутри здания.
Я закрыла глаза и заставила это отойти на задний план. Я сосредоточилась на инструкциях братьев. Я представила себе, как их блестящие глаза учат младшую сестру чему-то запретному, чтобы им было на кого свалить вину за свои шалости. Я вспомнила их смех, их радостные возгласы, когда я, наконец, открыла свой первый замок. Я вспомнила, как таскала бурдюки с вином из подвалов к моим легкомысленным братьям, ожидавшим в холле. Я вспомнила ярость отца, когда он узнал, что они сделали. И смех моей матери, когда отец рассказывал о том, что произошло позже той ночью.
Я позволила призракам вести меня, а памяти направлять мои пальцы, пока, наконец, замок не щёлкнул. Я откинулась назад с искажённым вздохом облегчения. Мужчины одобрительно хмыкнули, отталкивая меня с дороги и пиная дверь.
Я последовала за ними, хватая ртом воздух при виде тел на полу. Некоторые лежали без сознания на земле, их лица застыли в масках агонии. Другие кричали или цеплялись друг за друга в ожидании смерти.
Дюжина людей была заперта в этом магазине одежды, и если бы мы не наткнулись на них, они бы умерли здесь, скрючившись на полу.
Цепляясь друг за друга, безнадёжные, несчастные и попавшие в ловушку.
Они бы сгорели заживо.
Солдаты тут же начали вытаскивать тела из комнаты. Они с внушительной силой сгребали деревенских жителей и перебрасывали их через плечо.
Я не могла поднять взрослых, но маленький ребёнок привлёк моё внимание. Он лежал, свернувшись клубком, рядом с женщиной, которая, должно быть, была его матерью, судя по тому, как её безвольные кулаки сжимали его кудрявые волосы, а её тело лежало на нём, защищая. Его бледное личико вытянулось с такой апатией, что моё сердце бешено заколотилось в груди.
Я бросилась к ним, перешагивая через взрослых крестьян и солдат-повстанцев, спасавших их. Я схватила тунику ближайшего ко мне человека.
— Мне нужна помощь!
Это был Эрет.
Я указала на маленького мальчика и его мать.
— Я заберу ребёнка, — я сделала паузу, чтобы начать кашлять и задыхаться, отчаянно нуждаясь в чистом кислороде для избавления от головокружения. Мои пальцы вцепились в его рубашку. — Ты возьмешь женщину! — приказала я ему.
