— Нет! — воскликнула я. — Нет, пожалуйста, не думайте, что я страдала. Мне было вполне комфортно. Братство Молчания прекрасно заботилось обо мне.
— Хорошо.
— И вы прошли весь этот путь? — спросил генерал Стогинан. — От Хеприна?
— Почти, — ответила я. — В последние две недели мне и моему спутнику посчастливилось обзавестись эскортом Мятежной армии.
Стогинан чуть не поперхнулся своим толстым языком.
— Правда? Повстанцы помогли вам?
— Да, правда.
Он выпучил свои глаза.
— Разве они не пытались отобрать у вас Корону Девяти? Подкупить вас? Я не могу поверить, что эти нецивилизованные грубияны вели себя мирно по отношению к королевской особе.
— Я путешествовала инкогнито. На самом деле, я лишь вчера показала драгоценный груз, который был у меня с собой. Повстанческая армия так и не узнала ни о моей истинной личности, ни о бесценной короне, спрятанной в моей сумке. Они благополучно провели меня через Теновию. Несколько раз я наблюдала, как они щедро раздавали необходимое бедным по пути, а однажды я была свидетелем того, как они спасли Теновийскую деревню от пожара, устроенного Кольцом Теней.
Он издал фыркающий звук.
— А я-то думал, что их навыки ограничиваются изнасилованиями и грабежами.
Я откашлялась и постаралась не смотреть на Тейлона, чтобы не рассмеяться.
— Уверяю, генерал, я не была жертвой ни изнасилования, ни грабежа.
Мне выпала большая честь наблюдать, как всё лицо генерала приобрело цвет спелой клубники.
— Принцесса направляется домой, генерал, — вмешался Тейлон, чтобы спасти разговор. — Она хочет вернуться в Элизию и занять своё законное место на Троне Власти.
— Конечно, хочет, — согласился генерал. — Это место принадлежит роду Аллисанд. Ваш дядя, простите меня за такие слова, опасный монарх.
— Как так?
Генерал обвёл глазами комнату. Казалось, они не способны остановиться на чём-то одном. Я видела, как он посмотрел на книги, потом на карту королевства. Потом на ботинки. Потом на мою обувь.
— Простите меня за то, что я сказал, Ваше Высочество. Это не моё дело высказывать своё мнение.
— Пожалуйста, говорите, — взмолилась я. — Я так долго была в уединении. Я не знаю, чего ожидать, и единственная информация, которую мне удалось получить — это сплетни. Слухи. Ничего больше. Мне бы хотелось услышать мнение человека с вашим авторитетом и опытом.
Я была единственной женщиной в комнате, полной мужчин, и всё же, казалось, я была единственной, кто хотел встретиться с кем-либо взглядом. Четыре пары глаз прыгали с предмета на предмет в скучной игре уклонения.
