Слуги, высокий мужчина и приземистая женщина, повели нас наверх по покрытым серебряным ковром лестницам и дальше по коридорам с сапфировыми светильниками и канделябрами из морского камня. Наконец мы подошли к дверям, которые вели в комнаты.
Конечно, нам с Оливером придется разлучиться. Это имело смысл. Тем более что он был обычным мужчиной, а я женщиной королевских кровей.
Но мы спали бок о бок уже два месяца. Мы сторожили друг друга по ночам и прижимались друг к другу на холоде. Он защищал меня. И я защищала его. А до того, как мы отправились в это путешествие, лишь стена отделяла нас друг от друга.
Когда женщина открыла дверь в мои покои, моё сердце протестующе заколотилось. Я не могла расстаться с Оливером. Он был единственной постоянной в моей жизни. Моим единственным другом. Моим единственным настоящим союзником.
Я повернулась к нему, когда он пересёк коридор.
— Это странно, Оливер Молчаливый.
Он потёр глаза и с трудом подавил зевок.
— Но, моя дорогая Тессана, и с этим мы справимся.
Тут он показал мне язык.
Очевидно, я была единственной, кто испытывал хоть какую-то сентиментальность по отношению к нашим поискам.
Переступив порог своей комнаты, я почувствовала то же, что, должно быть, чувствовал Оливер. Гостевые покои были такими же стильными, как и остальная часть дворца. В центре одной из комнат стояла огромная кровать с балдахином. Постель была из тончайшего шёлка, расшитого цветами Сораваля. Мебель была сделана из блестящих чёрных кедров, растущих по ту сторону границы.
Одну стену занимал массивный камин из морского камня. Огонь уже разожгли, и в комнате было тепло и уютно.
Гостиная выходила на балкон, с которого открывался вид на Кристальное море. Соравальский дворец был построен в скалах, так что балкон выходил прямо на воду. И искрящийся солёный туман танцевал на горизонте, заставляя его мерцать, заставляя меня думать, что я смотрю в отражение моря, а не в само море.
— Вас ждёт горячая ванна, Ваше Высочество, — сказала служанка, с неловким подобием реверанса направляясь вперёд, чтобы помочь мне раздеться.
— Нет, спасибо. Я вполне способна сама принять ванну, — она не выглядела убеждённой, но мне и не нужно было её убеждать. Возможно, если бы у меня была роскошная жизнь королевской особы, мне бы понадобилась помощь, но в Храме меня никто не купал. И не одевал. И не нянчился со мной любым другим способом. — Есть ли здесь одежда для меня?
Она снова присела и открыла дверцу шкафа, где висели ночная одежда и нижнее белье.
