Бесчисленное количество продавцов-консультантов женского пола, спотыкаясь, спешат к нам, чтобы добраться до нас первой.
— Чем могу помочь?
Победительницей оказывается миниатюрная азиатка, которая самодовольно улыбается коллегам, прежде чем пустить слюни на Миллера.
Однако на его лицо возвращается маска, и это меня радует.
— Футболку, пожалуйста. Любую. — Он пренебрежительно машет рукой, обводя весь магазин.
— Разумеется! — Она уходит, хватая по пути всевозможные предметы одежды, и зовет нас за собой. Миллер кладет ладонь на мой затылок, и мы следуем за ней. Шагаем, пока не оказываемся в задней части магазина, а руки продавца-консультанта не полны различных вещей.
— Я отнесу их в примерочную, и вы можете позвать меня, если вам понадобиться помощь.
Я смеюсь, чем заслуживаю любопытный косой взгляд от Миллера и поджатые губы от мисс Кокетки.
— Уверена, нам нужно измерить твои бицепсы, — протягиваю руку, провожу ладонью по его бедру и встречаюсь с приподнятыми бровями, — или мышцы бедра.
— Не дерзи, — произносит он, а потом поворачивается обнаженной грудью к консультанту и начинает рыться в груде одежды у той в руках. — Эта подойдет.
Миллер вытягивает простую милую рубашку в сине-белую клетку с закатанными рукавами и карманами на груди. Небрежно сорвав бирки, натягивает ее и удаляется, оставляя мисс Кокетку с широко распахнутыми глазами. Я просто иду за ним на кассу. Там он швыряет этикетки вместе со стодолларовой купюрой и выходит на улицу, застегивая пуговицы.
Я наблюдаю, как он скрывается из магазина; мисс Кокетка стоит рядом со мной совершенно ошарашенная, но по-прежнему исходящая по нему слюной.
— Эм, спасибо. — Улыбаюсь и следую за своим встревоженным и немного невоспитанным джентльменом.
— Это очень грубо! — восклицаю, догоняя его на улице.
— Я купил рубашку. — Он застегивает последнюю пуговицу и опускает руки по бокам, явно сбитый с толку моим негодованием. Меня же беспокоит, что Миллер не подозревает о собственных странностях.
— Но как ты ее купил, — парирую, запрокидывая голову и словно в поисках помощи поднимая глаза к небу.
— Ты про то, что я сказал продавцу, чего хочу, она это подобрала, я примерил, а потом заплатил за товар?
Я устало опускаю голову, ощущая знакомое безразличие.
— Проныра.
— Я просто констатирую факты.
Даже если бы у меня остались силы спорить с ним, а их не осталось, я бы все равно не выиграла. Привычка — вторая натура.
— Тебе лучше? — спрашиваю я.
— Пойдет. — Он отряхивает клетчатую рубашку и дергает ее за подол.
