– Глупая, – сказал Атэ в сердцах, – ты только вредишь самой себе.
Рэна дёрнулась ещё несколько раз и решила, видимо, испробовать другой путь.
– Я не хочу, чтобы ты видел мой позор. Ты хотел, чтобы я верила тебе – я верю. Я говорю с тобой, как говорила бы с равным. Убей меня, окажи мне последнее милосердие.
Атэ слабо рыкнул.
– Я не убью тебя. Не хочу и не могу. Есть вещи поважнее твоей чести, да и моей тоже. Ты нужна живой.
Рэна напряглась.
– Кому? – спросила она холодно.
– Не важно, – Атэ чуть смягчил голос. – Ты же умная девушка. Чародейка, – Атэ замолчал. Затем продолжил много тише, хотя понимал, что не имеет на это права. – Но я не отдам тебя, пока не буду уверен, что ты в безопасности. Я никому больше не позволю тебя пытать. Я должен спасти… хотя бы тебя, – он вздохнул.
Атэ посмотрел в закрытые глаза Рэны. Губы магессы оставались плотно сжатыми. Она, кажется, увидела события прошедших суток в новом свете.
– У тебя будет время подумать, – сказал Атэ, – но потом. Пожалуйста, сними это.
Он отпустил магессу и напоследок провёл кончиками пальцев по кромке ворота её изорванной мантии.
Рэна шумно вздохнула, собираясь с силами, и изящным движением сбросила с плеч остатки чёрного балахона. Атэ ещё раз окинул взглядом тело чародейки. Конечно, оно по-прежнему выглядело нечеловечески измождённым, но в позе Рэны, в изгибе тонкой шеи и слегка отведённых назад плечах, сквозила грация, достойная благороднейших людей Атоллы. Она демонстрировала себя с той же гордостью проигравшей, с которой ночью подставляла изрезанное шрамами лицо свету фонарей.
Атэ замер, любуясь представшей перед ним картиной. Кожа Рэны казалась смуглее, чем у большинства жителей островов. Видимо, среди её предков были и южане. Она наверняка была аристократкой. И Атэ показалось, что раньше, до того как началось всё это безумие, Рэна была красива. Ведьмак шагнул вперёд – внимание его привлекла уже виденная им в каземате татуировка. Синяя лилия, замершая в полусне чуть ниже ключицы магессы. Вьющийся змеёй силуэт её стебля гипнотизировал ведьмака, пальцы сами легли на изогнутый лист и начали медленное движение к бутону. Рэна ахнула и попыталась отступить назад.
– Прости, – Атэ мысленно выругал себя. И что его дёрнуло? Не следовало вообще показывать магессе, что он заметил татуировку. – Больно?.. – Атэ замолчал, когда взгляд его случайно скользнул по налившейся возбуждением груди чародейки. – Хотя, наверное, не очень.
