Конечно, первые пару дней мама с папой были напряжены и внимательно всматривались в меня при каждом звонке, но успокоились они довольно быстро.
Воланд обещал, что они попытаются выяснить, что лишнего я могла увидеть или услышать, но пока никто мной не интересовался, и я весь мозг себе вывернула, стремясь детально вспомнить тот вечер.
До тошноты размеренное времяпровождение прервал стук в дверь.
— Войдите.
В комнату вошёл сегодняшний охранник:
— Триа Майерин, вас ожидают.
— Кто? — Удивительно, что обо мне наконец-то вспомнили.
— Я провожу вас, — проигнорировав мой вопрос, произнёс безымянный офицер номер три, всем видом давая понять, что ждёт, когда я вскочу и со всех ног брошусь за ним.
— Мне нужно собраться, подождите снаружи, — не оправдала я надежд и заметила недовольство в его взгляде.
Несмотря на то, что жилище президента было самым безопасным местом в городе, лица охраны всё равно были скрыты, оставляя видимыми лишь глаза. А по ним мне не всегда удавалось определить даже возраст. Офицер резко развернулся и вышел, хотя, по моим ощущениям, он с трудом удержался от того, чтобы не хлопнуть дверью.
— Плевать, — буркнула, поднимаясь и направилась в ванную.
Если они надеялись, что я побегу по первому зову, то серьёзно просчитались — только сейчас я осознала как меня раздражала изоляция от мира. И собиралась если не высказать свои недовольства, то хотя бы сделать недовольными неизвестных «их». Не спеша приведя себя в порядок, потратив на всё не менее получаса, я вышла из комнаты только предварительно убедившись в собственной неотразимости.
— Я готова, можем идти.
Если охранник и был недоволен, то не подал вида, молча развернулся и пошёл по коридору.
Идти пришлось долго, петляя по коридорам и несколько раз поднимаясь на этаж выше. Как они, вообще, здесь ориентируются? Совершенно одинаковые коридоры, двери без опознавательных знаков и более чем странное расположение этажей. Пытаясь уловить хоть какую-то логику, я не следила за тем, куда меня ведут, поэтому остановка стала неожиданностью. Мой провожатый, остановившийся напротив двери, подобных которой мы прошли с десяток, сообщил уже поднадоевшее:
— Вас ожидают.
Помещение встретило меня слепящим белым светом, ощутимо резанувшим по глазам, и я с трудом сдержала ругательство.
— Прошу прощения, — раздался слева приятный мужской голос, — сейчас мы настроим освещение, но вам лучше пока не открывать глаза.
Очень мило. Сами пригласили, а озаботиться заранее этим вопросом не посчитали нужным?
