— В любви признавался, — скрывать от брата такие вещи я не видела смысла, раз уж они друзья и он давно в курсе.
— Только не говори, что он к тебе приставал!
— Я и не говорю. — Сдержать зевок оказалось выше моих сил. — Адри, я взрослая девочка и вполне могу постоять за себя, это во-первых. А во-вторых, ты такого мнения о собственном друге?
— Я на всякий случай спросил. — Спасибо и за то, что у него совести хватило смутиться.
Честно говоря, я надеялась, что разговор можно считать исчерпанным, но тут началось самое весёлое.
— Триш, с сегодняшнего дня за тобой будут присматривать мои парни, — сказал, как отрезал Адриан и было видно, что готовится к бою по этому поводу. Вполне обоснованно, кстати.
— Нет!
— Да, малышка, — назвал так, значит, начинает злиться. — И это не обсуждается!
— Ты в курсе, что не имеешь на это никакого права?
— Ошибаешься, — как меня раздражала эта его всезнающая улыбка. — Я твой старший брат и моя обязанность — следить за твоей безопасностью.
— При чем тут моя безопасность? — Моё возмущение никого в этом доме не трогает? — С чего ты взял, что мне что-то угрожает? Ты уже просто повернулся на своей работе!
— Да с того, — тоже повысил голос Адри, — что вчера, несмотря на всю мыслимую и немыслимую охрану убили президента! Президента, Триш! И случилось это после нападения на Эркахалон. В котором именно ты! Да-да, не морщись, ты сыграла одну из главных ролей, дав нам возможность обезглавить эту шайку!
— Да что из этого-то?!
— А то, милая моя сестрёнка, что ты абсолютно беззащитна! Или думаешь, что мы переловили всю банду? Реши они отомстить тебе, что ты сделаешь? Оттопчешь им ноги шпильками?
Мы и раньше ругались, но это было давно и последние его слова, сказанные снисходительным тоном, обидели меня до глубины души.
— Это моя жизнь, — твёрдо сказала я, — и ты не можешь лезть в неё, когда тебе вздумается.
— Именно поэтому я и предупредил тебя, — глядя на меня сверху вниз, ответил он. — Я слишком дорожу тобой, чтобы оставлять всё на волю случая. И не сниму охрану до тех пор, пока не уверюсь, что тебе ничего не угрожает.
— Если я увижу кого-нибудь из твоих парней, а я увижу, они пожалеют о том, что ввязались в это. Обещаю, Адри.
Он хотел что-то мне ответить, но я перебила:
— Убирайся из моей комнаты, я не хочу тебя видеть.
Всё-таки гордость — наша семейная черта. Адри сделал вид, что его не задела последняя моя реплика и, уверенный в своей правоте, вышел из комнаты.
Я села на кровать, спрятав лицо в ладонях. У меня что, чёрная полоса в жизни началась? Да я за всю жизнь так не нервничала, как за последние пару недель!
