Под внимательным взглядом президента я достала препараты и задумчиво огляделась, прикидывая, как бы расположиться, чтобы и мне, и несостоявшейся жертве террористов было удобно. Удивительно, насколько близким человеком он мне стал, умерев. Пусть и фиктивно.
Достав чистую простынь, я бросила её на спинку кресла. Мебельная ткань, конечно, высокотехнологичная и износостойкая, но лучше сразу самоубиться если мама заметит хоть каплю крови на обивке. Я перевела взгляд на свою, бывшую ещё недавно белоснежной, блузку и поняла, что она последует за простыней в мусоросжигатель.
— Господин президент, — я замолчала под недовольным, почти злым, взглядом мужчины.
— Очень смешно, — прокомментировал он, без лишних просьб пересаживаясь в кресло. — Ты мне ещё поклонись как положено.
— Энар Вагнер, — он промолчал, хоть и поморщился, а мне даже интересно стало какое именно обращение ожидалось. — Раз вы не обратились за помощью сразу, вряд ли сделаете это в ближайшее время. Я… обработаю ваши раны, чтобы потом не возникло лишних проблем.
Обратила внимание, что не просто так он не откидывается на спинку кресла и, вероятно, не всё так прекрасно, как он хочет показать.
— Как дерзить глядя в глаза, так это ты первая, — он усмехался, наблюдая за мной, — а как по имени назвать, так это не положено и неприлично.
— Во-первых, — я присела на подлокотник, осматривая будущий фронт работ, — мне никто этого и не дозволял, — он хотел что-то сказать, но я не дала, — а во-вторых, я вам не родственница, не друг и не любовница, чтобы обращаться к главе своего государства настолько фамильярно.
Пока я ходила к столу за лампой, которую можно было закрепить на стене и подстраивала её так, чтобы света было достаточно, в комнате стояла тишина. Энар никак не отреагировал на мои слова, хотя про любовницу я вспомнила зря, учитывая, что как раз эту должность ещё днём могла занять с лёгкостью. Просто разозлилась на наглое вторжение и не смогла удержаться от шпильки даже зная, что это может выйти мне боком. Но и он хорош! Для полного счастья мне как раз осталось только обращаться к нему по имени.
Открывая мобильную аптечку, я примерно представляла чего опасаться и, убедившись в своей правоте, с досадой закусила губу.
— Что не так? — вполне по-человечески поинтересовался энар.
— Анестетик закончился, — я показала ему пустой флакон, почувствовав себя виноватой, — мне давно не приходилось всем этим пользоваться.
— Перестань. Думаешь, во время войны нас лечили обезболивая каждую царапину?
