Я отвлеклась, чтобы проверить реакцию на свои слова.
— Вряд ли Шоре удастся меня достать, — заявил Ренделл в ответ на мой взгляд.
— Ему нет, а вот у того, кто уже украсил половину вашего лица, наверняка не будет с этим проблем.
Работать с повязкой оказалось непривычно, поэтому я неловко нанесла слой лекарства и подошла к нему. Без дополнительных уговоров Ренделл передвинул кресло ближе ко мне и повернулся нужной стороной. Конечно, у меня было полно опасений, а все эти смелые заявления не имели под собой никаких оснований! Поэтому руки дрожали, и вся я была готова в любой момент бросить все попытки сделать доброе дело. Но то ли он впечатлился моими словами, то ли действительно хотел побыстрее избавиться от «украшения», но сидел смирно, глядя перед собой и не делая даже попытки поползновений в мою сторону.
Эверли была права — это просто чудо. Стоило мне приложить один край повязки к опухоли, как она, словно живая, сама притянулась к коже, слегка затемнив кожу.
— Вечером сходите к триа Рендом, чтобы снять повязку, — предупредила я, забирая использованные лекарства с собой. — Настоятельно не рекомендую оставлять её на ночь, отёк может только ухудшиться.
— Я понял, спасибо, — его нечитаемый взгляд нервировал, и мне захотелось поскорее покинуть это негостеприимное место, — и бросьте вы эти лекарства. Второй ящик от двери.
— Всего доброго энар Ренделл. — Вежливость меня когда-нибудь погубит, ведь как только я обернулась чтобы сказать это, глаза Ренделла зацепились за упаковки, оставшиеся у меня в руках.
— Стоять, — приказал он и я против воли замерла, — это что ещё такое?
Подойдя, он вытащил одну коробку из моих рук.
— Успокоительное, — пояснила как маленькому.
— И зачем оно тебе?
Честное слово, я посмотрела на него как на идиота. Просто не смогла сдержаться. Уж кому, как не ему, знать для чего мне это.
— Ты в курсе, что его нельзя принимать в таких количествах? — Ренделл решил, что я отравиться решила с горя? Можно подумать, мне заняться больше нечем…
— Энар Ренделл, мои родители доктора медицинских наук, так что я лучше вас знаю что и по сколько принимать.
Постояла, ожидая ответа, но он молча смотрел на меня.
— Всего доброго, — повторилась я и развернулась, чтобы открыть дверь, но это произошло без моего участия, заставив издать мученический стон. Естественно, мысленно.
Воланд за долю секунды оценил ситуацию и злые искры в его глазах сменились насмешкой.
— Не даёт покоя слава медсестры?
