Наступила гробовая тишина, в которой Ена процокала победно к выходу — к огромным, кованым дверям, которые она узрела, пока полемизировала с Петькой. Но победу торжествовала рано. Подойдя к дверям, она потянулась к ручке, чтобы открыть её и… дверь съехала налево.
— Что это за шутки! Немедленно скажите своей двери, чтобы встала на место и выпустила меня! — и только произнеся эту фразу, она вдруг поняла всю абсурдность происходящего. Обернулась, потрясённая и ошарашенная, к Петрусу этому и спросила:
— Ваши штучки?
Но, кажется, он и сам был не меньше её удивлён. Подошёл к двери, потрогал её, попытался сдвинуть на место, даже пошевелил пальцами, а потом и губами, пытаясь какими-то манипуляциями её открыть (Кашпировский, ёпрст…), но дверь не сдвинулась с места. Тогда просто потянул за львиную голову, и она открылась! Ура! Енка ринулась к ней, но та шустро закрылась, чуть не прищемив попытавшегося выйти Петьку.
— Подойдите и снова попробуйте, — как-то потеряно попросил хозяин сумасшедшего дома. Ей даже на минутку его жалко стало. Подошла и дёрнула за ручку. Дверь уехала снова, теперь в обратную сторону.
— И что это такое? — она с воинственным видом глянула на него.
Мужчина пожал плечами:
— Именно сейчас не могу сказать, но, как мне кажется, замок вас выпускать не хочет.
— Интересное кино получается… Ну, что, Люсьена, хотела развлечься, будем развлекаться, — пробормотала она, — я, в конце, концов, сюда не напрашивалась. Я остаюсь, так и быть, уговорили, но с тем условием, что в моей комнате никто не будет хохотать идиотским смехом. Он меня нервирует.
— Кто там у вас смеётся? Никто ещё на такое не жаловался. Выдумываете вы всё.
И тут они все услышали именно его — гомерический хохот. И Ене даже показалось, что пол под ногами трясётся. Она вдруг поняла, что смеётся … замок. И упала в обморок.
============================
*Ворславль — не ищите его на карте, я его выдумала))))
Как ни странно было этого ожидать, Петечка-таки подхватил её, успел. И самолично отволок в её комнату, и положил на кровать. Ей об этом потом поведали дети. Его, между прочим, дети! Позже, когда она окончательно очухалась. А пока… Ена приподнялась и хотела сесть. Голова слегка закружилась, но тело не болело. Ну да, она же так и не грохнулась. Когда открыла глаза, первое, что увидела, это огромное павлинье перо, которое лезло ей в нос. От его щекотания она и очнулась.
— Тьфу, тьфу! — она начала отплёвываться, а потом чихнула от души. Тут-то кое-кого и увидела. Но сначала услышала — девочка хихикала, зажимая рот рукой, а пацан откровенно ржал, как… ладно, пусть пони. Мал ещё конём ржать.
