Где живёт тьма | страница 62
Она проигнорировала его комментарий, несмотря на голос в глубине сознания, который предупреждал, что он прав. Создание пары не похоже на брак. Это нельзя закончить с адвокатами и запретительным ордером.
Но в данный момент она была не в настроении признавать, что они всё ещё связаны.
— И ты всё равно продолжал обманывать меня.
Что-то вспыхнуло в тёмных глазах.
— Знаю.
Она моргнула.
— И всё? Это всё, что ты можешь сказать в своё оправдание? — Она понизила голос, подражая его впечатляющему тону. — Знаю.
— Я испугался, — пояснил он.
Она свела брови.
— Если пытаешься шутить…
— Нет.
— Мистер Неандерталец испугался? — Она скользнула взглядом по его подтянутому, совершенному телу. — Чего?
— Тогда я не знал. — Он с явным сожалением смотрел на неё. — Лишь понимал, что всякий раз, когда говорил себе, что должен признаться, находил какую-то причину отложить неизбежное.
У неё сердце ёкнуло.
— А теперь?
— Теперь знаю, что был в ужасе от того, что, когда ты узнаешь правду, никогда не простишь меня. Если я тебя потеряю… — Он резко потянулся, чтобы схватить её руку почти болезненной хваткой, и страх на мгновение вспыхнул в его глазах. — Я не смогу жить.
Часть её ярости исчезла. В искренности его слов сомневаться не приходилось. Она чувствовала яростные эмоции, которые пульсировали в его теле и эхом отозвались в её сердце.
— Что из этого правда? — спросила она хриплым голосом.
— Я думаю, ты знаешь. — Его большой палец ласкал внутреннюю часть её запястья, лёгкая ласка посылала толчки удовольствия по телу. — Сальваторе связался со мной две недели назад. Он сказал, что его тёща в опасности, но слишком упряма, чтобы принять его помощь. — Он поморщился. — Честно говоря, я не был рад его просьбе. Я солдат, а не нянька.
Она прищурилась и огрызнулась:
— А я не стареющая, слабоумная женщина, которую нужно держать за руку.
— Стареющая? — Он казался озадаченным её возмущением. — Ты изысканная женщина, которая только достигает своего расцвета.
Скрытая её часть от его слов распушилась — в конце концов, София станет бабушкой и имела полное право быть чувствительной. Но её ещё злила мысль о том, что с ней обращались так, будто она не способна самостоятельно принимать решения.
— И слабоумная, — добавила она.
От разочарования выражение его лица стало жёстким.
— Ты далеко не слабоумная. Проклятье, тебе хватает ума так, что я всю жизнь буду сражаться, чтобы не отстать от тебя. Но не станут извиняться за то, что пытался защитить тебя, cara, — прохрипел он. — Для этого я был рождён.