— Нет, дело не в этом.
— Тогда, просто скажи.
Она облизнула губы, выглядя странно уязвимой.
— Ты привлёк меня с момента первой встречи.
— Так и знал, что у тебя хороший вкус. — Люк продолжал говорить напряжённо, но нежно заправил золотистый локон ей за ухо.
— Но я сказала, что сглуплю, если поддамся этому влечению.
— Почему?
Она опустила ресницы, будто могла как-то спрятаться от его взгляда.
— Потому что точно не стану удобной любовницей, которую забудут, как только ты вернёшься в Майами.
Он замер, и свёл брови.
— Так ты обо мне думаешь? Что я использую тебя и брошу?
— Я не стала бы осуждать тебя, — сказала она. — Я более чем наслаждалась своей долей бессмысленных перепихонов.
И после этого он должен успокоиться?
Резко перекатившись на спину, он закрыл лицо рукой.
Зачем она насыпала соль на рану?
— Ты права, я не хочу это слышать, — пробормотал он.
Но почувствовал, как она повернулась и прижалась к нему, лаская его грудь в извиняющемся жесте.
— Люк, дай мне закончить, — тихо попросила она.
Он отказывался смотреть на Софию, пусть и ведёт себя по-детски. В конце концов, он не мог отрицать, что в прошлом у него было несколько перепихонов. И хотя он никогда намеренно не использовал женщину, возможно, были некоторые, кто хотел больше, чем он готов был предложить. Но мысль о том, что София могла когда-то отмахнуться от их связи как от бессмысленного приступа похоти, разозлила.
И сильно.
— Говори, — прорычал он.
— Я лгала.
— О чём?
Немного поколебавшись, она глубоко вздохнула.
— О причине, почему боялась впустить тебя в свою постель.
Он убрал руку, неохотно встретив встревоженный взгляд Софии.
— И в чём причина?
— Я боялась, что никогда не выпущу тебя из неё.
Грубые слова повисли в воздухе, и Люк позволил им немного ослабить комок страха, который застрял в животе.
Наконец, он поднял руку и слегка коснулся её бледной щеки.
— София?
— Волчица признала тебя с самого начала, — призналась она. — Она поняла…
— Не замолкай, cara, — приказал он, отчаянно желая услышать её слова.
— Волчица поняла, что ты принадлежишь мне.
— Ах.
Изумрудные глаза вспыхнули от его уклончивого ответа.
— Я предупреждала, что ты не захочешь знать.
Его смех был наполнен чистой радостью. Люк перекатил её под себя, прижимая к матрасу своим большим телом.
— Как ты могла подумать, что я не захочу знать, о твоих чувствах? — прорычал он, не уверенный, хочет ли встряхнуть её или зацеловать до потери сознания. Чёртова женщина могла заставить его чувствовать себя неуверенно, словно щенка.
