— Это слишком далеко.
— Тогда кресло в твоём распоряжении. — София указала на угольно-серое кресло, стоявшее у окна. — В шкафу есть ещё одно одеяло.
— София, в чём дело? — подразнил Люк её. — Боишься не сдержаться и наброситься на меня?
Неожиданно её изумрудные глаза потемнели, как будто он причинил Софии боль.
— Несмотря на слухи, которые, как ты утверждаешь, слышал обо мне, я не раздвигаю ноги перед каждым мужчиной, который попадается мне на пути, — сухо ответила она. Господи.
Сожалея о своих необдуманных словах, Люк приподнялся на локтях и посмотрел на Софию мрачным взглядом.
— До меня не доходили такие слухи и, в любом случае, в такое я бы не поверил.
— Ага, точно.
— София, я здесь, чтобы тебя защитить. — Её губы приоткрылись, и Люк поспешно прижал к ним палец, чтобы остановить её гневные слова. — Подожди. Я не собираюсь оскорблять твой интеллект и говорить, что не хочу тебя.
Люк выпустил всю силу голода в воздух, жар зашевелил шёлковые пряди волос Софии.
— Отчаянно хочу. Или что скажу «нет», когда ты, наконец, признаешь, что я неотразим.
С усилием он обуздал своё болезненное желание, нуждаясь в том, чтобы София поняла, что всегда будет в безопасности под его опекой. Физически и эмоционально.
— Но до этого момента я не жду от тебя ничего, кроме сотрудничества, для сохранения твоей жизни.
Выражение её лица оставалось подозрительным.
— Ты собираешься провести со мной ночь и не заниматься сексом?
И волк, и мужчина застонали при одной мысли о предстоящих долгих часах, но улыбка Люка не дрогнула.
— Я могу сохранить наши отношения платоническими, если ты сможешь.
Прямой вызов.
Ни один волк от такого не откажется.
София стиснула зубы.
— Боксеры оставь на себе.
Улыбка Люка стала шире.
— Ты здесь начальница.
Повернувшись к нему спиной, она потянулась, чтобы выключить лампу от Тиффани.
— Иисус, похоже, я выжила из ума.
София проснулась поздно днём.
Учитывая, что заснула она на рассвете, неудивительно, что так долго спала. Однако было удивительно осознать, что она не только оказалась, заключена в сильные объятия Люка, но и так плотно прижималась к его телу, что с таким же успехом могла бы лежать проклятой ракушкой на дне. Головой она устроилась под его подбородком, ухом прижималась к его твёрдой груди, слыша ровное биение сердца, а ещё перекинула одну ногу через его бедро.
Какая же она жалкая.
Почувствовав, что Люк проснулся и прекрасно осознает её смущение, София запрокинула голову, намереваясь испепелить его взглядом. И забыла, как дышать.
