— Мой генерал, спасайтесь! — кто-то бесцеремонно схватил её за руку, выводя из блаженного транса, и потащил в сторону между палатками, подальше от места резни.
Первым желанием девушки было хорошенько врезать наглецу, посмевшему прервать её любование абсолютной силой, но она успела опомниться и придти в себя, отбросив лишние мысли и сконцентрировавшись на плане сражения.
— Состояние «Пауков»?! — спросила она на бегу.
— Не могу знать, мой генерал! — тем, кто уводил Райду подальше от опасности, оказался молодой лейтенант. — Но я слышал, что они почти закончили формировать оцепление!
— Отлично. Доставай манаглас, лейтенант! Эту зону нужно немедленно накрыть огнём на подавление!
Замедлившись, офицер опустил руку в поясную сумку, чтобы вытащить средство связи, как вдруг над всем лагерем прокатился гул пылающего огня и звук, в равной мере походивший как на треск шипящих углей, так и на похрустывание жжёной плоти.
— Леди Райда, — громко раздался в воздухе спокойный леденящий голос, приведший девушку в восторг своей невозмутимостью. — Искренне сожалею за то, что без предупреждения вторгся в вашу палатку и застал вас в столь смущающем виде. И, признаться, я не сразу понял, что так юно выглядящая дева и есть тот самый прославленный генерал, иначе бы сразу выказал вам соответствующее уважение. Приношу свои искренние извинения. Изначально я собирался уничтожить тут всё без раздумий, но чтобы загладить свои плохие манеры, я предлагаю вам выбор. Отвергнуть мои извинения и погибнуть здесь вместе со своими людьми. Или же принять моё приглашение стать почётной гостьей моего города и сохранить всем жизнь!
— Каков наглец… — фыркнула девушка, принимая от офицера небольшой манаглас. — Предлагает мне позорную сдачу в плен?
Быстро выставив нужную волну на устройстве, Райда поднесла устройство к губам и решительно заговорила, поглядывая в сторону, где когда-то находился её шатёр:
— Подразделения, слушай мой приказ!..
Глава 1. Второй подарок Эрешкигаль
Жирный тёмный дым медленно и неохотно поднимался к пронзительно-голубому небу, заволакивая его мрачной дымкой и подавая на многие километры недвусмысленный знак. Скорбный для фиарнийцев и победный для нас. Холм с лагерем людов, ещё недавно покрытый палатками и желтеющей травой, теперь укрывали гарь и пепел, медленно оседающий на изувеченные тела и пропитанную кровью взрытую землю. Местами взгляд цеплялся за совершенно чёрные проплешины, на которых не осталось ни единого следа человеческого пребывания. Именно там Флюгегехаймен выпускал свой жуткий туман.
