Его губы мягкие и совершенно не слюнявые, какие были у парня, с которым Нэнси как-то целовалась. Чарли не торопится, целует обдуманно, выверено, будто составляет какой-то новый анализ. Ни капли спешки и агрессии. Только ласка и нежность, которую она заслуживает. Паркер подаётся чуть выше, привстав на носочках, и мужчина опускает вторую ладонь на её талию, чтобы в следующее мгновения приподнять девушку над полом.
Нэнси охает от неожиданности и Саттон углубляет поцелуй, проникая в её маленький рот языком. От неё не только сладко пахнет, она сама по себе сладкая. И мужчина жмурится сильнее, чтобы застонать от удовольствия, от её податливости, мягкости и неумелости. Она так старательно пытается отвечать, что выходит неуклюже, забавно и ещё более возбуждающе.
Чарли проглатывает первый стон девушки и, наконец, позволяет себе утробно зарычать, чуть прикусывая её нижнюю губу. И это становится лишним.
Паркер упирается ладонями в плечи мужчины и отталкивает его от себя. Саттон не собирается никого удерживать. Он покорно опускает Нэнси на пол и снова осматривает её.
— Тебе действительно идёт это платье, — говорит он искренне. — Ты…
Девушка не дослушивает до конца и, метнувшись в сторону, сбегает с чердака, забыв про свою повседневную одежду. Чарли запускает пальцы во влажные после душа волосы и смеётся. Этот день получился чудесным.
Как сложно бывает человеку понять других. И как непонятен бывает он сам для себя.
Нэнси никогда не была в ладах сама с собой. Её столько раз одолевали противоречия и чувства, которым не находилось объяснения. Она делала всё для своих родных, но при этом понимала, что необходимо думать и о себе. Она терпела выходки брата после смерти родителей и где-то глубоко в душе осознавала, что с этим надо заканчивать. Где-то очень глубоко. Так глубоко, что не докопаться самостоятельно. И эти противоречия хоть и доставляли неудобства, всё равно были и на сотую долю не так проблематичны, как-то, что она испытывает сейчас.
После того вечера, когда Паркер очутилась на чердаке с Чарли и после их поцелуя, который она ни в коем случае не позволяла себе считать приятным, она пыталась разложить по местам все те чувства, которые принялись терзать её.
Девушка понимает, что не должна испытывать к мужчине никаких чувств, кроме ненависти и презрения. Ведь он мало того, что запер её в доме, так ещё и угрожает её брату. И она старается, очень старается найти в поведении Саттона хоть крупицу того зла, которая могла позволить окрестить его злодеем. И не может. Она могла бы назвать злодеем Винсента, он предоставил ей достаточно причин, но вот Чарли… Его она не понимала.
