Пока ее пальцы лихорадочно рыскали в сумке, она вдруг почувствовала неудержимый приступ гнева и раздражения против самой себя. Она опять по привычке забыла, что не может, как раньше, пользоваться виллой Андромеда. Еще недавно Сапфира была здесь хозяйкой, теперь же она только гостья.
Тяжело вздохнув, она оставила тщетные попытки найти не принадлежавший ей больше ключ, защелкнула сумку и нажала на кнопку звонка с уверенностью, которой вовсе не чувствовала.
- Госпожа Ставролакес...
В приветствии, с которым обратилась к ней открывшая дверь средних лет женщина, была странная смесь радости, грусти и смущения; Сапфира поздоровалась, слегка кивнув головой, будто не было ничего необычного в ожидании приглашения от собственной прислуги войти в собственный дом, если, разумеется, не считать того, что она больше не была желанным гостем в доме... и лояльность Эфими теперь распространялась только на Тэйна.
- Полагаю, Эфими, что kyrios (Господин, хозяин (новогреч.) ждет меня, - сказала она, входя в прохладный холл. В ее голосе, легком и приятном, не чувствовалось никакого напряжения.
Она вполне могла бы сказать "мой муж" или даже "господин Тэйн". Вместо этого Сапфира решила употребить наиболее подходящую случаю форму обращения. Педантичное соблюдение внешних правил и вежливость отвечали духу нового времени, а открытое и слишком явное проявление чувств стало достоянием прошлого. Сильные чувства свойственны человеку, ощущающему в себе биение жизни, а со времени решения суда она считала себя "мертвой" во всех смыслах, кроме чисто биологического. После постановления суда, которое ей, с ее англосаксонским чувством справедливости, казалось настолько же абсурдным, насколько и фатально неоспоримым, ее кровь словно оледенела.
- Не соблаговолит ли госпожа немного подождать... - Эфими чувствовала себя явно неловко, прося Сапфиру подождать в принадлежавшей ей совсем недавно гостиной. Прикусив в замешательстве губу, она поспешила добавить: - Господин, по-видимому, не ожидал вас так рано. Он только что закончил завтрак и сейчас, наверное, принимает душ.
- Ничего страшного, я подожду. - Прямая как струна, элегантной походкой принцессы Сапфира направилась в гостиную. - Надеюсь, когда он закончит, ты сообщишь ему о моем приходе. - К своей досаде, она невольно представила себе Тэйна обнаженным и уязвимым под струями бьющей из душа воды. Нет, вовсе не уязвимым. Уязвимость предполагает слабость, что вовсе не присуще человеку, который был ее мужем. Именно его сила и неукротимая целеустремленность пленили ее в тот вечер, пять с половиной лет назад.
