— Честно говоря, я против, — медленно сказала она, — Уж Вы не обессудьте.
— Жаль, — протянул, выпрямляясь парень, — Но, по крайней мере, честно. Извините. А имя свое сказать можете?
— Меня звать Галина, — с досадой сказала она, глядя в его смеющиеся глаза.
— Извините, Гала, — поклонился, шутовски приподнимая несуществующую шляпу, — Рад был знакомству. Я — ВиктОр.
Лина кивнула.
Он с улыбкой еще раз поклонился и повернулся. Она смотрела, как тот слегка вихляющейся походкой шел, насвистывая, по проходу и скрылся за плотной занавеской бизнес-класса. Лина удовлетворенно кивнула и закрыла глаза. Она не любила навязанных знакомств и к тому же с такими персонами.
— Хотя этот и ничего, — мелькнула предательская мысль.
Она насмотрелась на таких за те семь дней, что провела у подруги в Израиле. Пять лет тому назад, та уехала туда на постоянное место жительства в последнем «алие», как тогда говорилось. К тому же у мужа Семена признавали рак крови, и это также способствовало их отлету. Там Тамара устроилась санитарской, те есть младшим медицинским работником в том же госпитале, где лежал время от времени Сеня, ее любимый и умирающий супруг.
— Знаешь, — говорила она, утирая слезы, когда они сидели за низким столиком их маленькой съемной квартирки, — Я готова пойти на все, лишь бы он пожил еще немного. Понимаю, как врач, но очень хочется чуда. И здесь ему это удается. В Союзе уже бы давно ушел.
Она до сих пор называла бывшую страну Союзом, по привычке, что ли, также как и ее бабуля. Тамара была старше Лины на восемь лет и жила рядом в их старенькой пятиэтажке, в бывшем известном московском районе Черемушки, и дружила и с бабушкой и с ней. Как-то вот так. Из соседей в подружки. И Лине она очень нравилась и была к ней привязана, ценила советы, как женщины, так и доктора, работавшей терапевтом в местной поликлинике.
Сегодня же, как только прилетит, немедленно позвонит ей и расскажет о новом знакомом или нет, о том, кто пытался с ней познакомиться в самолете и как она его отшила.
— А может быть зря, — думала она, склоняясь к окну рейсового автобуса, что ехал домой с Речного вокзала, куда от аэропорта довезла ее старенькая газель.
Выйдя на своей остановке, пошла к дому, подхватив сумку и чемодан на колесиках.
Вечерело, и было прохладно в конце сентября в столице.
— Это тебе не Израиль, — поежилась она, приостановившись и застегивая короткую джинсовую курточку.
Вдруг, около нее резко затормозила черная высокая машина с затемненными стеклами. Лина в испуге отшатнулась, хотя стояла на тротуаре. Дверца открылась, из машины выпрыгнул мужчина и с улыбкой направился к ней. В руках держал букет красных роз. Она его сразу узнала. Это был тот самый самолетный незнакомец по имени ВиктОр. Она покачала головой, когда тот молча протянул ей букет.
