Я даже положила сахар в обе кружки с кофе, не только в кружку Розали.
— Итак, Лесли Бек вернулся, — сообщила Розали, наконец повесив трубку, — и намерен остаться с нами. Звонила Мэрион. Лесли Бек уже выторговал у нее тридцать процентов комиссионных и, возможно, уговорит ее вообще не брать с пего процентов. Должно быть, она сама не своя! — И Розали рассказала мне о второй встрече Мэрион с Лесли, подробности которой я, Нора, уже сообщила вам.
Затем я спросила Розали, как прошел ленч с мистером Кольером. О чем они говорили? Упоминали ли обо мне? Кто расплатился? Что было дальше?
Рассмеявшись, Розали ответила:
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Нора. Ты считаешь, что я совсем отчаялась, раз польстилась на Кольера. Но если снять с него очки и костюм… — Неужели она видела его без одежды? Не может быть! — … он ничем не отличается от других мужчин. Твоя беда в том, что ты слишком разборчива. Ты привередничаешь — как Мэрион, только тебе повезло больше, чем ей: вы с Эдом познакомились, когда желания были еще сильны, и привыкли друг к другу. Ты понятия не имеешь, как жить, рассчитывая только на себя, не знаешь, в кого бы превратилась, если бы не вышла за Эда.
— Я прекрасно обошлась бы без него, — заявила я. — Ты ведь живешь одна, и у тебя все в порядке.
— У меня все по-другому, — возразила она. — Мы с Уоллесом никогда не были особенно близки, мы не понимали и не старались понять друг друга. А ты не выжила бы без Эда, и ты это знаешь, иначе не запаниковала бы, когда застала Сьюзен с ним в постели.
— Почти в постели, — поправила я, — и уж конечно, не под одеялом, а поверх покрывала, среди разбросанной одежды. Да и то потому, что она подсыпала гашиш в шоколадный мусс. И все-таки с ее стороны этот поступок непростителен.
— А по-моему, гашиш в мусс подсыпала вовсе не Сьюзен, — парировала Розали. — Это маловероятно. Скорее всего это сделал Винни — он так и не отвык от привычек шестидесятых годов. Сьюзен — такая же жертва, как и Эд. Тебе давно пора простить ее.
Но я не желала говорить об этом. Инцидент со Сьюзен и Эдом — последнее из значительных событий и неприятностей целых семи лет, проведенных в Ричмонде, когда, казалось бы, всем событиям и неприятностям полагалось остаться позади и в жизни должны были воцариться покой и верность, а не измены и разводы. Так вот, этот инцидент не был следствием неконтролируемых эмоций и непонятных нам мотивов, но лишил меня душевного покоя. И хотя я знала, что Эд — неотъемлемая часть меня, а я — часть Эда, наше целое, наше единство затрещало по швам. Все это я высказала Розали. Простить Сьюзен я не могла. По крайней мере пока.
