— Подходит!
Герман переместился через половину зала и предстал перед Жасмин:
— Доченькая моя, милая, — улыбнулся о ней, — скажи честно, ты хочешь взять этого парня в мужья? Одно твоё слово — и я всё устрою.
— Что ты такое говоришь, отец!? — Жасмин вырвалась из хватки Роя и бросила свой яростный взгляд на Германа.
— А что не так? — озорно улыбнулся отец, — парень молод, симпатичен, явно талантлив и, что самое главное, крепкий. Он может без особых последствий перенести вспышку твоей ярости. Разве не идеальный кандидат? Если тебе в нём что-то не нравится как в человеке, ты можешь перевоспитать его. Всё! Решено! Каролина, жена моя!
Герман обернулся и подозвал свою вторую жену, которая явно была шокирована происходящим:
— Мы наконец-то нашли ей мужа! Всем вина!
— Герман, — недовольно глянула на него Каролина, подошла к шокированной Жасмин и обняла её:
— Нельзя подобные вопросы решать вот так внезапно. Неужели ты готов отдать нашу дочь первому встречному?
— Он не первый встречный, — резко парировал отец, — он друг нашего зятя, друг нашего сына.
Взгляд Каролины стал холодным.
— Ну ладно-ладно, — смутился Герман, — последнее слово в любом случае будет за нашей Жасмин. Я лишь увидел талантливого парня, которому нравится наша дочь. И парень талантлив. Ты посмотри: Жасмин не жалела сил, но толком даже не ранила его. Кто ещё в столице, будучи с ней одного ранга, сможет выдержать подобное? Нрав у доченьки взрывной, ей нужен такой крепкий парень. Если муж будет слабым, Жасмин сама себя может сделать вдовой. Или ты хочешь, чтобы наша дочь всю жизнь провела в одиночестве?
Жасмин преодолела вспышку ярости, в её воображении вспыхнула сцена первого в её жизни поцелуя. Её холодное и безжалостное сердце начало трепетать. Девушка-воитель, которую побаиваются многие нахалы столицы, познала новые чувства, которые ей нравились, но очень смущали.
— Дочь, — серьёзно посмотрел на Жасмин отец, в то время как зеваки уже наливали друг другу вино, — ответь мне честно: тебе нравится этот парень? Если бы не нравился, ты бы не позволила ему поцеловать себя — или я не прав?
Жасмин, жестокая и беспощадная, которая за последние несколько лет пролила бог знает сколько крови, посмотрела на лицо потерявшего сознание монаха и покраснела. Ли определенно был симпатичен, его пепельные волосы придавали ему своеобразное очарование.
«Какой…красивый цветок» — вспыхнули в сознании девушки слова монаха. Обычно её называли кровавым жасмином, прозвище, которое вселяло в сердца страх. Ли, с другой стороны, сказал красивые слова о ней столь нежным голосом, что она не смогла остаться равнодушной.
