Автобус «Нувель фронтьер» стоял метрах в ста от входа. Внутри могучего шестидесятичетырехместного «Мерседеса М-800» в полную силу работали кондиционеры: входя в него, вы словно попадали в морозильную камеру. Я устроился у окна слева, в середине салона: перед собой я видел еще дюжину пассажиров, в том числе и соседа по самолету. Рядом со мной никто не сел – похоже, свою первую возможность слиться с коллективом я упустил, зато сохранил все шансы схлопотать хорошенький насморк.
Еще не рассвело, но все шесть рядов автострады, ведущей в Бангкок, уже были запружены автомобилями. По обочинам билдинги из стекла и стали чередовались кое-где с массивными бетонными сооружениями в духе советской архитектуры. Банки, отели, офисы компаний электронной техники, преимущественно японских. После поворота на Чатучак автострада вознеслась над сетью дорог, опоясывающих центр города. На пустырях между светящимися отелями глаз начинал различать скопления домишек, крытых железом. В освещенных неоном ларьках на колесах предлагали суп и рис, дымились жестяные котелки. При выезде на Нью-Петчабури-роуд автобус слегка сбавил скорость. Мы увидели фантасмагорические очертания дорожной развязки, асфальтовые спирали которой, казалось, висели в небе, озаренные рядами прожекторов из аэропорта; описав длинную дугу, автобус снова выехал на скоростную магистраль.
Бангкокский «Палас Отель» принадлежал к сети гостиниц, близких к компании «Меркурий», и придерживался схожих принципов в отношении питания и качества обслуживания – все это я почерпнул из брошюры, которую подобрал в холле, ожидая, пока ситуация немного прояснится. Было начало седьмого утра – полночь в Париже, подумалось мне без всякой связи, – но вокруг уже царило оживление, и ресторан открылся для завтрака. Я сел на скамейку, у меня по-прежнему кружилась голова, шумело в ушах, и начинало подташнивать. По выжидательным позам стоявших рядом людей я угадал в них членов нашей группы. Тут были две девицы лет по двадцать пять блядоватого вида, впрочем, неплохо сложенные и смотревшие на все с презрением. В отличие от них чета пенсионеров – он из породы живчиков, она поугрюмее – с восхищением взирала на внутреннее убранство отеля, состоящее из зеркал, позолоты и люстр. В первые часы жизни коллектива общение в нем носит, как правило, фатический характер, то есть сводится к установлению контактов; этой стадии свойственны употребление банальных фраз и слабая эмоциональная вовлеченность. Как утверждают Эдмундс и Уайт
