— И правда, как умно! — восхитилась я, хлопая глазами.
Сегодня я была полнотелой блондинкой — синеокой, с розовыми пухлыми губами и золотистыми кудряшками. Судья любил мясистеньких блондинок. Глупеньких, зато замечательно делающих минет.
При следующей же встрече с генералом, я, после очередного любовного безумия, заметила словно между делом:
— Говорят, чтобы вернуть любовь, лучше всего использовать ревность.
— Ерунда, — шумно выдохнул Мерсер.
— Возможно, но так говорят, — улыбнулась я, ластясь к нему и ловя губами пальцы его руки, когда он погладил меня по щеке.
Он ничем не выдал, что мои слова запали ему в душу, но в конце недели Тюн ворвался ко мне чрезвычайно возбужденный.
— Господин Мерсер хочет тебя на ночь, но не здесь, — заявил он, тараща глаза от испуга и волнения. — Он хочет, чтобы ты сопровождала его, он устраивает праздник в честь королевской награды! Король наградил его Высочайшим орденом!
— Какое счастье, — произнесла я с иронией. — И что ты так перепугался? Или не рад, что наш клиент в фаворе у его величества?
Я старалась казаться невозмутимой, но сердце застучало так сильно и быстро, что готово было выскочить из груди.
— Если вздумаешь сбежать, — Тюн погрозил мне кулаком, — спалю твою шкуру в печи, и клочка не останется!
— Куда я сбегу, скряга? — ответила я с ненавистью — уже с непритворной.
— И то правда, — для предупреждения побегов Тюн отвесил мне крепкую пощечину. — И не слишком там ной перед ним. Я всё равно тебя не продам, пусть хоть сам король придет тебя покупать.
— Куры всё дорожают? — усмехнулась я и получила вторую пощечину.
В день праздника за мной прислали закрытую карету. Я надела простое синее платье, расшитое серебряными нитями на отворотах рукавов, с глубоким вырезом, а нижнюю рубашку не надела вовсе. Сегодня я должна выглядеть соблазнительно, почти достойно, но не дёшево. Синий цвет — самый подходящий для шлюхи, которой предстоит развлекать знатных господ публично.
Дом генерала был не особенно богатым. Но я и догадывалась, что господин Мерсер не обладает несметными сокровищами, награбленными на войне. Будь у него подвалы, полные золота, госпожа Сесилия ждала бы своего генерала десять лет, а не поспешила бы выскочить за купца. По рассказам я знала, что господин Бринк пережил войну в столице, отговорившись болезнью. Но вряд ли это было правдой, потому что судья со смехом рассказывал, что на пирах и на охоте болезнь ничуть не мешала господину Бринку пить и есть за троих, и мчаться верхом с арбалетом наперевес.
