Основная проблема сельского хозяйства Индонезии связана с его социальной и экономической структурой, в первую очередь наличием частной собственности на землю. В деревне все больше усиливается поляризация. Общая площадь обрабатываемой земли в Индонезии составляет 15 миллионов гектаров. Крестьянских семей — около 25 миллионов. Из них 11 миллионов — малоземельные крестьяне — так называемые петани гурем (беспросветные), владеющие наделами менее полгектара. Но еще более беспросветная жизнь у 9 миллионов полностью безземельных крестьян. В лучшем случае они — батраки или сезонные рабочие на плантациях, в худшем — безработные. В плантационном хозяйстве Индонезии занято более 6 миллионов человек.
Максимальный размер землевладения по аграрной реформе 1960 года установлен на Яве до 5 гектаров на семью, а на малонаселенных островах — до 20 гектаров. Но это положение нарушается уже с момента принятия закона. За последние два десятилетия особенно усилился процесс скупки земли деревенскими богатеями и городской буржуазией. Делается это через подставных лиц. Нередко в частных беседах мои знакомые военные, государственные служащие, торговцы, врачи признавались, что вложили капиталы в землю. Исторически в Индонезии две вещи — земля и золото считаются наиболее верными сферами помещения капитала, не подверженными инфляции и социальным потрясениям. В стране появились крупные латифундисты. Так, бывшему генеральному директору государственной нефтяной компании «Пертамина» Ибну Сутово, по сообщению еженедельника «Темпо», на Западном Тиморе принадлежат пастбища площадью 40 тысяч гектаров.
Особенно остро земельная проблема стоит на Яве. В деревне Сенданг, у подножия горы Вилис на Восточной Яве, в 1960 году мне довелось побеседовать с помощником старосты Састроутомо. Он рассказал, что на 2200 жителей деревни приходится 274 гектара савах и тегалан, т. е. в среднем по 0,12 гектара на человека.
— А что же трансмиграция? — спросил я.
— Трансмиграция идет. Но большинство предпочитают оставаться в родных краях, — ответил Састроутомо. — Гораздо большие надежды мы возлагаем на планирование семьи, т. е. уменьшение рождаемости.
Трансмиграция, или переселение избыточного населения с Явы и Мадуры, началась еще при голландцах — в 1905 году. Основными районами, куда шла трансмиграция, были Южная Суматра и Южный Сулавеси. Дело шло туго. За 35 лет до 1940 года было переселено лишь 200 тысяч человек. Возобновилась трансмиграция в 1950 году, но темпы по-прежнему были невысоки. До 1970 года было переселено всего полмиллиона человек. Прирост же населения только на одной Яве за это время составил почти 30 миллионов. По-прежнему основными районами переселения были Суматра и Сулавеси, а к переселенцам с Явы и Мадуры прибавились жители Бали и Ломбока (остров к востоку от Бали). Начиная с 70-х годов темпы трансмиграции значительно возросли, особенно в третьей пятилетке (1979–1984), когда было переселено около 2 миллионов человек. В четвертой пятилетке (1984–1989) планируется переселить около 800 тысяч семей, или 4 миллиона человек. Это уже много, хотя кардинально и не решает проблему, если учесть, что за пять лет естественный прирост населения Явы составит около 8 миллионов и с других островов на Яву переедет какое-то число людей. Предполагается, что к 1990 году население Явы может достигнуть 120 миллионов. До 1982 года каждая семья переселенцев получала до 2 гектаров пашни. Но, не имея буйволов, они практически не могли обрабатывать такую площадь. Кроме того, возросшие масштабы трансмиграции грозили тем, что в ближайшие годы на Суматре и Сулавеси вообще не осталось бы свободных земель. Поэтому наделы для переселенцев были урезаны до гектара на семью.
