Действительно, об ораторском искусстве Сукарно ходили легенды. Он мог часами держать в громадном напряжении слушателей как у себя на родине, так и за рубежом, во время заграничных поездок. Вспоминаются два выступления Сукарно в нашей стране: на стадионе в Лужниках в 1959 году и на митинге советско-индонезийской дружбы в Большом Кремлевском дворце в 1961 году (я тогда переводил речи ораторов). Сукарно говорил так эмоционально, красиво и убедительно, что, казалось, присутствующие понимали его без перевода. Ораторская манера Сукарно, его бархатистый баритон, интонации, многозначительные паузы, «магический» блеск глаз, статная фигура, прекрасно сидевший на нем костюм, голос, то звучащий как набат, то переходящий на шепот, — все это завораживало слушателей. Каждое слово в речи Сукарно несло смысловую нагрузку. Речь его была подобна то журчащему ручью, то низвергающемуся водопаду, то пению птиц. Это не было позерством. Произнося речь, Сукарно находился во власти обуревавших его мыслей и страстей. Он был послом своей страны за рубежом, знакомил мир со своим талантливым народом, жизнь которого хорошо знал. По нему судили об индонезийцах вообще.
Сукарно был приятным собеседником, энциклопедически образованным человеком, несмотря на то что, в отличие от многих других политических деятелей Индонезии, он получил образование не за границей, а на родине. Познания Сукарно поражали обширностью и разнообразностью. Помню его интереснейшую беседу с Климентом Ефремовичем Ворошиловым о живописи во время первого приезда в нашу страну в 1956 году. К. Е. Ворошилов, большой любитель живописи и сам хорошо рисовавший, нашел в Сукарно знатока изобразительного искусства Востока и Запада. Кисти Сукарно принадлежат несколько интересных картин. Портрет няни Сукарно, простой деревенской девушки Сарины, написанный Сукарно, стал эталоном женственности и обаяния для всех женщин Индонезии. Помнится, в ленинградском Эрмитаже при осмотре картин Рубенса, Ван-Дейка и других фламандцев, а также главы голландской школы Рембрандта Сукарно делал такие любопытные замечания, что экскурсовод прекратила пояснения и стала записывать то, что он говорил.
Сукарно собрал крупнейшую в Индонезии коллекцию картин и скульптур индонезийских и иностранных мастеров, а также керамики, резьбы по дереву, камню и др. Он не только собирал произведения индонезийских художников, ремесленников по батику, но и направлял их деятельность, давал советы, призывал отражать, в своем творчестве патриотические и националистические чувства. Художественная коллекция Сукарно настолько обширна, что репродукции составили пять объемистых томов. Судьба коллекции до сих пор не определена. Говорят, трудно установить, что принадлежало Сукарно как гражданину и что — как президенту. Дело дошло до курьеза: до сих пор не определено, кому должна принадлежать картина самого Сукарно «Сарина», так как и на этот счет Сукарно не оставил никаких распоряжений. Большая роль в популяризации произведений искусства из коллекции Сукарно принадлежит «Обществу Бунга Карно», созданному в 1978 году. Во главе общества стоит старший сын Сукарно — Гунтур. В 1979 году была открыта интереснейшая выставка произведений из коллекции Сукарно в культурном центре «Таман Исмаил Мардзуки» под общим названием «Бунг Карно и искусство», организованная «Обществом Бунга Карно». В 1980 году часть художественных произведений, в основном скульптуры, из коллекции Сукарно была передана членам его семьи. Большинство же экспонатов хранится в Богорском дворце, загородной резиденции Сукарно.
