— О, брат, ты без нее жить не можешь, — усмехнулся Адриан, подтолкнув его плечом.
— Заткнись, — процедил сквозь зубы, не сводя взгляда с командира.
— Все не заводись. Вот поэтому я никогда не буду влюбляться, хах.
Тала хрипела, пытаясь отодрать руки Аниль от шеи. Аквианка смотрела на нее широко раскрытыми глазами, полными жажды. Хватка становилась все сильнее. Пеккатуманка разозлилась на себя за свою беспомощность. Куда делась способность заступаться за себя? Норо ощущал головокружение, еще немного и он упадет, но надо держаться. Все нутро кричало об опасности, такого никогда не было. Выправка и ответственность взяли верх над зовом сердца. Норо сглотнул, стало легче, хотя тревога не отступала. Наконец слово взял старейшина Аквии в пестрых и ярких одеждах. Он смотрел на тенебрисианцев с мудрой улыбкой и уважением.
— Славные воины Тенебриса, призываю вас отказаться от поисков Дитя космоса! Это смерть для всех вас, ищите другие способы спасения вашей планеты.
Лос медленно наклонился к старейшине, дрожа от раздражения.
— Вы же сказали, благословите ребят…
— Сохраните жизнь вашим солдатам. Даже если Тенебрис погибнет, то они смогут найти пристанище на других планетах и продолжить род. Дитя космоса погубит их, в ней поселилась чья-то боль. Когда в тебе живет боль, ты способен на зло. Избавься от боли, и ты не захочешь делать зло, — старейшина уверенно говорил эти слова. Лос был готов взреветь.
— Предать родную планету? Нет, не бывать этому! Пусть погибнут они, но Тенебрис будет жить!
Конечно про гибель командир сказал шепотом, он надеялся вернуться, спасти Тенебрис и получить очередную награду героя. Старейшина тяжело вздохнул.
— Славные воины, я желаю вам благоволения самого космоса.
Все переглянулись, стало не по себе.
— Почему же сами аквианцы не боятся Дитя космоса?
— Не понимают всего масштаба, — Норо нахмурился, понимая, что после сбора должен увидеть Талу.
— Завтра утром начинаем операцию по поиску, — скомандовал Лос, окинув всех.
Тем временем Тала пыталась прийти в себя, на ее счастье в бунгало вошел Хаган и резким махом отбросил Аниль в стену, та всхлипнула как мелкий зверек и забилась в угол.
— Ничтожество! Ничего не можешь сделать хорошо! — Тенебрисианец рявкнул так, что у Талы в голове зазвенело.
— Ненавижу тебя, он мой! — Закричала Аниль изо всех сил и рухнула на пол, захлебываясь слезами.
Хаган с ненавистью вытащил ее на воздух, надеясь, что никто не слышал истерики. В это время все аквианцы находятся у воды, проводят обряды для благополучия и плодородия. Аниль с тяжестью поднялась.
