Треск стекла оповестил о том, что Дитя космоса вырвалась на свободу, жидкость разлетелась в разные стороны, весь отсек словно накрыло невидимой волной.
Жемчужная богиня медленно поднялась, окутанная длинными роскошными волосами, все ее тело переливалось, излучало горячую энергию, способную уничтожить в миг. Один взмах изящной руки и два тенебрисианца полетели в стену, их энергетические щиты оказались слишком слабы. Казалось, она прибавила в росте, расправила плечи, обнажая хрупкий стан. Долгий сон так долго угнетал, а теперь пришло время показать силу. Она чувствовала своего хранителя, он где-то рядом, осталось его найти! Теперь в ней теплилась еще одна энергия, полученная от Талы. Кто знает, чем это обернется?
Аниль опустилась на колени перед пилотом, он быстро дышал и жмурился, пытаясь подняться.
— Стой! Не поднимайся! Ты чудом остался жив, это настоящее чудо! — Запричитала аквианка на своем мелодичном языке. Пилот осторожно приоткрыл глаза, Аниль судорожно гладила его по грязным щекам, кристально чистые глаза незнакомца поражали своей красотой. Она никогда не видела такой пронзительной бирюзы, в длинных иссиня черных волосах запутались мелкие осколки, незнакомец пытался что-то сказать, ощущая противный привкус крови. Аниль запаниковала, она совсем не знала, чем ему помочь. Позади догорал его корабль, видно, что машина старая, как только на таком возможно летать? Из водного пространства стали подниматься фигуры, из жилищ на суше также вышли аквианцы в пестрых одеждах. Это заставило заволноваться сильнее, но аквианка не стала бросать незнакомца.
— Помогите ему! — Крикнула, а у самой в горле пересохло от испуга, горящий корабль напоминал прошлое, когда огонь и горе поглощали бедную планету.
Утренний свет заставил Талу открыть глаза, пока она находилась в странном забытии, столько всего произошло. Тала приподнялась на локтях, осматривая себя, ее одели в белое просторное платье, ярко контрастирующее с бронзовой кожей. Мягкая ткань приятно охлаждала, оставляя ощущение свежести. Тело все еще было слабым, даже пальцами шевелить тяжело. Пеккатуманка начала осторожно вставать, когда увиденное повергло ее в шок, она даже проморгалась и легла обратно. В другом конце бунгало лежал Роуэн, на его лице застыла маска холодного спокойствия, грудь медленно поднималась и опускалась, он жив. Что-то определенно поменялось в нем, что заставляло смотреть на него.
— Роуэн? — Ее голос прозвучал неуверенно, пеккатуманец не отвечал.
