Тенебрисианцам удалось выгнать Лорда Паука, Роуэна отдали в нагрузку. Лорд Паук не собирался нянчиться с незнакомым пеккатуманцем выбросил его на Селифере, покрытой горячими песками и реками лавы. Парня тут же окружили мерзкие существа, похожие на слизней, их гадкие туловища покрывала черная чешуя, пропитанная кислотой. Они обвивали тело, прожигая кожу. Роуэн издал тугой стон боли от сильного давления. Кожа плавилась, шипела от прикосновения тварей. Еще немного и от пеккатумаца ничего не останется…
Она не смогпа сопротивляться его силе, этот тенебрисианец был настолько внушителен, что становилось страшно от одного уверенного шага, слишком уверенного. Автоматическая дверь закрылась за ним с тихим скрежетом. Тала оказалась в небольшом спальном отсеке. Здесь не было ничего лишнего, только стол, строго заправленная узкая кровать и пузырек с янтарной жидкостью. Норо осторожно усадил Талу на кровать, тут же сжал ее плечи большими ладонями. Правильное лицо без единого изъяна стало так близко, что дух захватило. Легкие сдавило, и Тала не знала, куда деться от пристального холодного взгляда восхитительных золотистых глаз. Он выжидающе прищурился, сказав что-то непонятное. Тала обратила внимание на чувственную строгость губ, вспомнила, какие они теплые, сильные, но тут же приказала себе собраться. Когда-то она прокляла это проникновенное чувство, заставляющее душу замирать. В памяти всплыло прошлое, за которое она попала на Пеккатум. Боль охватила грудь, затмевая нежные лучики исцеления. Норо резко поднялся, прошагал к столу и сделал глоток из пузырька. Жидкость обжигающе прокатилась по горлу, болезненные ощущения пробудили першение. Норо не показал вида, но пить этот напиток тяжело. Отвернувшись к стене, он зажмурился, а повернулся все таким же невозмутимым. Тала завороженно смотрела на гордый разворот плеч, гармоничное сложение сильного тела. Норо снял защитный костюм, оставшись в черном бодлоне с коротким рукавом и высоким воротом. Во рту пересохло, пришлось прочистить горло, тенебрисианец поставил перед Талой стул спинкой вперед, устроился на нем, широко расставив ноги. Ей показалось, что он чего-то ждет, тишина стала густой.
— Не бойся.
Теперь стали понятны слова, Тала услышала чистый пеккатуманский.
— Не боюсь. Мне нужна свобода, — произнесла с уверенностью, только встретив сильный взгляд, осеклась.
— Свобода? Ты уверена, что справишься с ней? Почему сбежала с планеты грешников? По-видимому, за свободой? — Голос удивительным образом проникал в каждую клеточку, зарождая мелкие муражки.
