— О чём, я должна была тебя предупредить? — вытаращилась я на него. Святейший, разреши, я его стукну.
— Хотя бы о том, что он тебя показывал падальщикам.
— А это здесь причём? — не поняла я.
— Как, причём? — вспылил мужчина. — Они же общаются с этими птицами, у них своеобразный симбиоз. Драконы их кормят, а те в ответ стерегут их добычу. Ты добыча!
— Кто? Я? Да я вообще про это от тебя первый раз слышу!
— Кем надо быть, чтобы отправляясь в отпуск не выяснить всё про эту планету?
— А я сюда и не собиралась, — огрызнулась я и замолчала.
— Ну-ка, ну-ка, поподробней, — он, прищурившись, снова взялся рассматривать меня.
— Обойдёшься без подробностей, — я отвернулась от него насколько позволяло место. И замолчала. «Всё, — пыхтела про себя, — я никуда сегодня не иду, сижу здесь и мечтаю о пирате. О таком высоком, темноволосом, со жгучими чёрными глазами, — я даже дышать перестала, представив мужчину перед собой. — Мышцы как жгуты на загорелых до шоколада руках, тело, которое захотел бы повторить в мраморе скульптор античных фигур, по которому хочется провести руками, поглаживая плечи, и вниз через стальные мышцы груди и кубики пресса на животе. Так, всё, хочу пирата».
— Диана…, Диана…, ты что спишь? — пытался пробиться ко мне Веравски, но я была занята. Наконец, ему надоело разговаривать с камнем, и он слегка толкнул меня в плечо. Я открыла глаза и возмущённо уставилась на него. — Проснулась, — вздохнул он, — ты что, ночь не спала? — я кивнула. — Я сейчас попытаюсь выйти и осмотреться, если они улетели, то нам надо добежать до пещеры вот в этой горе.
Он прочертил по карте пальцем путь, который мы должны преодолеть. Получается, пока я мечтала, сидя к нему спиной, он рассматривал, что нам делать.
— Откуда такой раритет? — ткнула я пальцем в бумажный носитель.
— Здесь не работает наша электроника, — прошипел он сквозь зубы.
— Да? — если честно, то я была очень удивлена, как они тогда тут живут? — А космопорт?
— Космопорты считаются нейтральной территорией во всех мирах, — терпеливо объяснял он.
— Понятно, — пробормотала я, хотя ничего не поняла. Для меня, выросшей в мире, напичканном всякой всячиной, это казалось чем-то за гранью.
— Ну так побежим? — снова предложил Веравски.
— Генри, ты на мои ноги смотрел? — решила я уточнить у мужчины.
— А что с ними не так? — он удивлённо уставился на меня. — Ты что, хромая?
— Я косая, Генри, — не выдержав, прорычала я, — ты что, не заметил, я поэтому не могу бегать по прямой.
