– Ты меня, надеюсь, простишь, но я не могу не спросить. Ты почему фамилию не меняла?
От резкой смены темы разговора не сразу поняла, о чем речь. Голова соображала туго, и до меня не сразу дошло, чего женщина хочет от меня. Переспросила:
– В смысле?
Она изящным наклоном руки профессионально разлила остатки чая из френч-пресса по кружкам. Я на автомате поднесла ароматный напиток к губам.
– Ну, наверняка тебя с детства дразнили и даже преследовали. Могу поспорить, сначала ты чувствовала себя странной, ненормальной и не могла понять, почему это происходит именно с тобой…
Она очень четко описала эмоции, обуревавшие меня в начальной школе. Именно тогда впервые столкнулась с «прелестями» своей фамилии. Конечно же, я сто раз думала сменить ее. Но переросла:
– Бывало, но потом я привыкла и научилась с этим жить.
Еще раз пригубила спасительного чаю. Уставилась в чашку, словно пыталась чаинки пригвоздить к стенкам. Мелкие части сушеных трав все же пробились через сито.
– Уважаю. А вот мне не удалось такое. Как только появилась возможность, я в свое время уговорила родителей и стала просто Машей.
Удивленно посмотрела на женщину. Светлая комната как-то сразу стала меньше. Сузилась до размеров нас двоих.
– О чем вы? Вы меняли имя?
Женщина звонко засмеялась и весело посмотрела прямо мне в глаза. Потом театрально привстала и сделала что-то наподобие реверанса. Затем заговорщически улыбнулась и протянула мне руку:
– Мне кажется, настало время познакомиться поближе, Бревно Анна Константиновна. При рождении моя бабушка Владилена, фанатка революции, зарегистрировала меня как Иванову Даздраперму Вячеславовну.
У меня глаза на лоб полезли, а губы сами собой стянулись в тонкую линию. Ненормальный, иррациональный смех рвался наружу под аккомпанемент внезапно изменившегося настроения женщины.
Так вот почему она так отреагировала! Даздраперма? Серьезно? Не выдержав, я все-таки прыснула, а потом, не стесняясь, разразилась хохотом. Мария-Даздраперма поддержала это веселье, и вот мы уже вместе от души смеялись до колик.
– Она хотела назвать сначала Октябриной, потом Ревволь, но что-то пошло не так. Родители не сразу заметили подвох, ведь моя бабуля работала в органах ЗАГСа. Они-то Машей с рождения меня величали.
Вытирая слезы, она продолжила рассказ, а я все еще не могла успокоиться. Ни разу в своей жизни не оказывалась по ту сторону баррикад. Мне всегда попадались исключительно знакомые с нормальными именами, фамилиями и отчествами.
