Ее глаза весело блеснули. А я уныло смотрела на коричневые ошмётки вокруг. Стало как-то не по себе. Женщина тем временем продолжила:
– Только, боюсь, мне Ваня не простит, что я его глину дорогущую лечебную с какого-то озера всю израсходовала. Он ее несколько лет берег. Она ему при болях в спине помогает. Придётся ехать снова набирать.
Секунда. Другая. И я истерически засмеялась. Точно! Запах стоял, конечно, вонючий, но не до такой же степени. Глина! Коричневая вонючая глина? Согнулась пополам, думая, что сейчас рожу от смеха.
Тетя Маша стояла и сияла как новогодняя ёлка, а ее муж уже ходил с совочком и счищал со снега уникальное лекарство, очень напоминавшее…
– Ну вы даёте! Я же и правда подумала, что вы ее того… Какашками свиными украсили.
– Да ты что! Я женщина интеллигентная, с тонким деревенским юмором. Ещё удобрения на неё тратить! Это можно самой ненароком вымазаться. Считай, я ей доброе дело сделала. Полечила.
Ну, не знаю. У Милки где сядешь, там и слезешь. Мы ещё раз обменялись многозначительными веселыми взглядами и разошлись. Дааа… И кто мне говорил, что жизнь в деревне скучная? Да тут каждый день события!
С веселой улыбкой на губах зашла в дом. Разделась, и тут телефон пиликнул, предлагая опубликовать запланированный пост, где я глубоко беременная.
Ну а что, теперь уж однозначно назад пути нет. И если до этого Красовский не знал, то теперь точно в курсе будет. Решительно нажала на «Выложить».
– Аня, все не так!
А дальше лишь ее лицо, исчезнувшее за дверями лифта. За этим последовал какой-то кромешный ад.
– Вячеслав Спартакович!
Обернулся, морщась от боли, а затем встретился взглядом с красной как рак Тамарой Львовной. Она принципиально старалась не опускать глаза вниз. И я не мог осуждать немолодую женщину.
Лицезреть шефа без штанов в коридоре, где одно руководство заседает, то ещё удовольствие.
– Вы что-то хотели?
Постарался придать голосу начальственный тон, но получалось из рук вон плохо. Между ног горело огнём, и ещё не зажившая кожа грозила теперь не только стянуться, но слезть к чертям собачьим.
– Я хотела уведомить вас, что увольняюсь! Я больше не собираюсь терпеть этот беспредел. Больше не желаю смотреть на то, что вы тут развели! Да Дворянский-старший в гробу переворачивается от того, во что превратили его детище!
Да лучше бы этот пресловутый дед, о котором мне все уши прожужжали, в своё время воспитанием сына занимался. Глядишь, было бы кому здесь работать.
