— Виталина, — растягивает она мое имя, чавкая то ли очередным греческим салатом, то ли фитнес-батончиком, — где мой заказ? Я тебя час назад послала за ним! Нельзя быстрее?
— Простите, я уже...
— Я сейчас вычту твое время отсутствия из зарплаты и запишу в прогул, если тебя не будет через пять минут!
Я возмущенно открываю рот, чтобы послать ее к черту и написать, наконец, заявление на увольнение... пусть ищет какую-нибудь гребаную извращенку, которая будет несколько лет подряд носиться в разные концы города за ее фаллосами!... как неожиданно под моей ногой проваливается асфальт.
Я, вскрикнув и выронив телефон, падаю вниз. Застреваю по пояс в круглой дырке от люка, а потом неумолимо начинаю сползать дальше под силой притяжения. Куртка со свитером задирается до подбородка, а на мое лицо начинают сыпаться из пакета коробки с членами.
— Помогите! — успеваю заорать я, прежде чем окончательно проваливаюсь в полную темноту. Я издаю протяжный вопль, понимая, что мне конец... вот и глупо завершилась моя жизнь. Самое обидное, что моим родителям придет в деревню позорная телеграмма — «найдена мертвой в канализации с резиновыми х*ями».
Неожиданно мир словно переворачивается.
В ушах громко звенит.
Под ногами внезапно появляется твердая опора.
Под руками я ощущаю деревянную стену. В нос бьет странный запах алкоголя, опилок, пыли и паутины...
И странное чувство появляется между ног. Странное! Непонятное совсем. Словно... словно что-то там елозит. Больно! Больно!
— А-а-а! — кричу я не своим голосом, как внезапно отчего-то голую мою задницу обжигает резкий шлепок.
И я затыкаюсь, в шоке услышав яростное шипение мужчины:
— Да встань ты раком нормально! Задрала уже вертеться!
Мои волосы больно скручивают в кулак и натягивают. Как и... меня.
— Воу! Не! Не надо!
— Такая узкая! — продолжает шипеть незнакомец у меня за спиной. — Не протиснешься!
Тихий треск, и резкое движение заставляет меня завыть. Натурально завыть от неожиданно острой вспышки внизу живота.
— Ааауууу!..
Движение прекращается и за спиной натужно дышат. Так обычно сопят перед тем, как начать орать, я-то на понаслышке знаю, опытная груша для битья.
— Не надоооо...
Голос после крика хрипит, и мой жалобный стон больше походит на карканье вороны, чем на что-то трепетное.
— На месте стой. Я... Сейчас...
Давление внизу живота возобновляется, заставляя меня царапнуть длинными ногтями с заостренными кончиками стену перед собой.
Ого! Маникюр? Откуда!? Еще и такой вызывающий, будто я готовилась к конкурсу по нахождению краешка на катушке скотча.
