Теперь понятно, к чему была жестокая порка дракона, и разубеждать отца, что я простила, бессмысленно. Он не простил. Он злился. Он имел право на месть, и он им воспользовался.
– Вот-вот, – отец сурово сдвинул брови, а я невольно улыбнулась, несмотря на боль, на опасения, что похититель мертв, и боязнь даже думать, почему я не могу пошевелиться.
Мой папа рядом. Он со мной, и больше ничего плохого не случится. Вот выберемся, вытянем дракона в этот мир и…
И что?
Вернуться в Анидат? Просить отца, чтобы разрешил пожить у него, пока у меня вырастут крылья? А дальше? А… Аодх?
– Понятно, – поворчал отец, – успел он, значит…
Я покачала головой. Нет! У нас ничего такого не было!
– Да знаю я! – отмахнулся отец. – Думаешь, дракон бы еще дышал, если бы посмел тебя хоть когтем тронуть?
Ну… вообще-то… когтем тронул… и не только, но… поцелуи не считаются, да?…
Ой, мамочки! Черные глаза отца побелели – явный перебор с откровениями на сегодня. Не думать! Не думать! Не думать о поцелуях с Аодхом! И тем более о том, что мы вместе спали. То есть… в одной пещере… и с нами были другие драконы! Так что все было прилично!
– Ага, я бы поучил кое-кого приличиям…
И взгляд такой многозначительный.
Но я ведь не по собственной воле!
– Вот как?
Да! То есть… Не надо его убивать, пожалуйста. Я, конечно, не рвалась замуж за авантюринового, и вообще моя позиция на счет замужества давно известна, но… А правда, что жены драконов не занимаются домашним хозяйством?
Отец протяжно вздохнул, посмотрел на меня с жалостью и выдал беспощадный диагноз:
– Попалась ты!
Как?… Нет! Да я… Да я вот только встану на ноги и все, свободна! Но, может, мы вернем к жизни авантюринового? Он так красиво летает и вообще… он добрый.
– Учу-учу, а все бесполезно. Драконы – наглые, лживые, подлые и так далее, добавь на свое усмотрение из нескончаемого списка. Добрый дракон – мертвый дракон, а сама понимаешь, для дракона это не самое лучшее состояние. И не смотри на меня так. Нет, Доди, я не добрый. Можешь пощупать.
Удивительно. А мама…
– Не считается. Я просто без ума от вас с мамой. Для остальных я наглый, лживый, вредный и вот все «то далее», что ты добавила.
Ну, хорошо. А Кероп? Это друг Аодха, он был у нас сегодня, пролетал мимо и занес корзинку с фруктами и овощами.
– Случайно не такой – блекло-мутный?
Эээ… под лунный камень!
– Точно он, – отец расплылся в довольной улыбке. – Папа не ошибается. Папа никогда не промахивается.
Он что… он тоже…
– Он тоже на тебя пялился, Доди, – нравоучительно заметил отец. – И что я должен был сделать, когда мимо меня пыталась пролететь эта наглая морда?
