Так… думай, Петров, думай!
Ясно, что Светлана послала своих людей встретить его вместо немцев. Но!
1Во-первых, откуда она узнала о времени прилёта? Этого даже он сам не мог знать заранее, так как билеты брали наспех. А кто у нас заказывает билеты? – задал себе вопрос Петров. – Правильно, секретарша, – ответил он сам себе. А секретарша у него – Виктория Логинова, молодая женщина тридцати лет, взятая им пять лет назад по просьбе Насти. «Значит, Настино предательство началось ещё тогда, а, может, и раньше», – с горечью подумал Петров. Не вышло из него хорошего отца, раз ребёнок готов подставить и нажиться за его счёт. Не вышло.
Зря он подозревал Карину и Степана. Они, выходит, по мелочи пакостили. Может, и ребёнок у Карины от Степана? Хотели просто куш сорвать. Как же так он разучился понимать людей?! Или к старости стал сентиментальным и доверчивым? Глупо!
2 Во-вторых, настоящие немцы в аэропорту всё равно должны были появиться. Не найдут его и забьют тревогу. Позвонят в Россию. Сергей обязательно озадачится. Это плюс. Кроме того, во всех портах мира навалом камер. Через какое-то время обязательно обнаружат его похитителей. Так что искать его будут. Надо только подождать. Но, похоже, времени «подождать» у него не было.
3 В-третьих, если всё же сделать ход конём и подписать документы, а потом опротестовать? Смешно стало самому Петрову. Как только он подпишет бумаги, его тут же и уберут. Нах им будет нужен такой опасный свидетель?! Что же делать?!
Петров встал и прошёлся по небольшой комнате, внимательно осматривая её. Квадратов двадцать, не больше. Окно глухое. Снаружи фигурные решётки из толстого металла. Этаж, примерно, второй. Дверь прочная, на замке, и неизвестно, что за этой дверью. Интуитивно Петрову казалось, что домик не маленький. «Хреново», – оценил своё положение мужчина.
Он опять взялся за часы, раз за разом вызывая Сергея. А мягкий женский голос раз за разом отвечал ему, что абонент не абонент. «Бл-ь!» – разозлился Петров. Нервничая, он сделал несколько кругов по комнате, зашёл в туалет и опять напился воды. Подошёл к выходной двери…
Он метался, как зверь в клетке, но выхода не видел. Сейчас состояние Петрова было напряжённым и мобилизованным. За несколько часов нахождения в плену, он много пил, мочился и рассчитывал, что большая часть снотворного или транквилизатора, что ему вкололи, уже вымылась из организма. Но он понимал и знал из разговоров с Сергеем, что ещё пара уколов неизвестного препарата, и он может уже никогда не прийти в себя. Поэтому он собирался не допускать больше никаких уколов.
