– Ты какого хрена здесь делаешь? – Я привстала из-за куста, когда увидела Хомякова, который сидел на корточках и что-то рассматривал на земле. Когда он не ответил, мне пришлось подойти и посмотреть, чего он там нашел. – Что это? – Присела рядом.
– Ловушка какая-то. – Пробормотал он.
Я посмотрела на туго натянутую тонкую самодельную веревку и поползла в те самые кусты, куда она уходила. Осторожно раздвинула ветки и резко отпрянула, когда в меня полетело что-то вроде копья.
– Твою мать! – Хомяков тоже успел отскочить с траектории полета этой «игрушки». – Что за средневековая хрень? У тебя тут какой-то вьетнамец завелся. – Констатировал он, поднимаясь с земли.
– Вижу. Но не очень понимаю, как тебя сюда принесло. – Я все же осмотрела веревку в кустах и осторожно сняла ее с натянутых колышков
– Так тропинка от дома сюда ведет. – Пожал он плечами. – А ты разрешила мне в лес ходить.
Мда. Это ж сколько я простояла с закрытыми глазами посреди леса? Вздохнув, протянула ему веревку.
– Посмотри на плетение. И на узелки. Не из наших. – Решила я.
Хомяков быстро осмотрел веревку и помрачнел.
– Похоже, что из наших. Видишь, узелок вывернут под углом, нас так учили в учебке вязать, чтобы закреплялось лучше. – Пояснил он.
Я тоже нахмурилась и быстрыми движениями смотала веревку и сложила в карман. Затем отправилась смотреть на самодельное копье. Тонкое, острое. Лиственница. Прочное, чтобы не сломалось. Твою налево!
– Ты куда? – Спросил Хомяков, когда я направилась по тропинке.
– Домой. Нужно съездить кое-куда. – Ответила я, не сбавляя шага.
– Я с тобой. – За спиной тут же послышались тяжелые шаги.
Притормаживать я не стала. Захочет – догонит. А мне совершенно некогда его ждать. Нужно срочно доехать до участкового, коим, по моей крайней невезучести, был тупой на все мозги Варфоломеев, и сдать ему находки. А еще мне обязательно нужно сегодня в город.
До дома удалось добраться за двадцать минут. Хомяков, как ни странно, не отставал, но прихрамывал, конечно, ощутимо. Радовало то, что в этот раз он не ныл. Видимо, понимал всю серьезность положения.
Я подошла к машине, забросила ружье и улики на заднее сиденье и посмотрела на Барсика.
– Остаешься за старшего. Дом охранять. – Предупредила.
Енот печально на меня посмотрел и, свесив хвост, поплелся к дому. Я проводила его строгим взглядом и забралась в машину. Хомяков еле влез на пассажирское сиденье. Все же трехдверная «Нива» для него оказалась маловата.
