Курт снова на какое-то время замолчал.
– Видишь ли, есть вещи, о которых на Кармалоте вслух не говорят.
– Ты про гипноз?
Курт пристально посмотрел на неё.
– Нет, не про гипноз. Или не только про него.
Он хотел продолжить, но в это мгновение на столе зазвонил телефон. Курт быстро поймал лицо Джессики в ладони, поцеловал её, отстранил от себя и встал.
– Поговорим потом, – сказал он, направляясь к аппарату. Обернулся на мгновение, окинул взглядом гибкую фигуру, замершую на полу. – Но поговорим обязательно. Я давно уже думаю о том, как тебе объяснить.
Джессика тоже думала. Близилась середина октября. С момента их первой встречи с Богартом минуло полтора месяца, но Джессике казалось, что прошла целая жизнь.
Она не мыслила себя без Курта. Не мыслила, что Курт может стать её врагом. И представить себе не могла, как противостоять нависшей над ним тёмной махине Ордена.
Каждое утро Бетси заправляла ей постель, но не торопила. Каждое утро служила молчаливым напоминанием о том, что на самом деле всё, что происходит между Джессикой и Куртом, – всего лишь обман. Джессика не хотела верить тревоге, поселившейся в душе, но и прогнать её не могла.
И каждый день она думала о том, как рассказать Богарту если не обо всём, то хотя бы о жучках.
Тот, будто чувствуя её состояние, больше не заговаривал о вещах, которые не стоило слышать посторонним. Теперь, оставшись в одиночестве в его доме, как это всегда случалось днём, Джессика подумала, что именно поэтому Курт и не желал отвечать на её вопрос.
Джессика изо всех сил старалась радоваться его благоразумию, но не могла избавиться от страха, затаившегося глубоко внутри. Она отлично понимала, что сам факт её близости к Курту несёт для того угрозу, но ни сказать правду, ни уйти от Курта всё равно не могла.
Богарт иногда звонил в течение дня. Спрашивал, как у неё идут дела. В такие мгновения тревога ненадолго покидала Джессику, и она проваливалась в сонную негу, которую умел подарить ей только Курт.
Лицо Курта, появлявшееся на экране, было мрачным и усталым, но, по мере того, как они с Джессикой обменивались ничего не значащими репликами, становилось заметно бодрей.
– Я люблю тебя, – неизменно говорил Богарт в конце. А Джессика мысленно задавала вопрос: «А любил бы ты меня, если бы знал, кто я такая?».
– Тебе нужно найти себе занятие, – сказал Курт как-то, в очередной раз застав Джессику слонявшейся по дому без дела.
– Я об этом думала, – рассеянно призналась Джессика, усаживаясь на диван с планшетом в руках. – Но пока что мне ничего в голову не пришло.
